Альбер Самен

Под вечер смутная душа моя близка

Туману зимнему – холодному, седому.

Насупилась под стать заброшенному дому,

Где липнет плесенью животная тоска.

Вихрится мысль, пьянит и падает, и дразнит,

Снует танцовщицей, что вечно под хмельком,

Не видеть бы людей, не думать ни о ком!

От скуки будничной в зубах гадливость вязнет.

В надлобье пустота заухала совой,

И сердце, вялое, как плеск береговой,

Зашлось, спеленуто листвою малодушной.

А в зеркале зрачков, как в небе огневом,

Вздымает купола восточный город душный,

Прекрасный варварским закатным торжеством.

Мне по душе Заря с тимьяном в алых косах,

В рассветном золоте лиловые хребты,

Когда, раскрыв окно, невольно будишь ты

Веселым шумом сад, купающийся в росах.

Мне дороги стада на розовых откосах,

Покой воскресных дней и влажные цветы,

И беззаботный смех детей звонкоголосых,

И трепет девушки, чьи думы так чисты.

Но я ищу сердец, молитвенно безмолвных,

И сумрака лесов, осенней влагой полных,

И звона бубенцов в полночной тишине,

И света лунного в зашторенном окне,

И «грустного огня очей», – не оттого ли

Всего дороже мне душа, что поневоле

Не смеет обнажить невыплаканной боли.