Сынок, ты был хорош, правда хорош; возможно, даже был лучше всех.
Солдат
Не верь его признаниям в любви:
Не клятвы, золото пускай он тратит.
Башни с зубцами,
Нам покоритесь!
Гордые девы,
Нам улыбнитесь!
Все вы сдадитесь!
Славная плата
Смелым трудам!
— Твое последнее слово.
— Безымянный. Передайте, что его зовут Михель фон Гоэнштайн. И что я любила его до самой смерти...
— Как добраться до королевского лагеря?
— Езжай на запах отрубленных рук. Если найдешь мою — оставь себе.
— Здесь опасно, в воздухе радиация, не понимаете?
— Знаешь, сколько мне лет?
— Не знаю. Наверное, много.
— Восемьдесят два. Я всю жизнь прожила здесь. Именно здесь, в этом доме, в этой деревне. Мне плевать на опасность.
— У меня приказ. Давайте без глупостей.
— Глупости? Ты не первый солдат, пришедший сюда с оружием. Когда мне было двенадцать, началась революция. Сначала царские солдаты, потом большевики. Парни, как ты, приходили один за другим, говорили, чтобы мы уходили отсюда. Нет. Потом был Сталин и с ним голод, Голодомор, родители умерли, двое моих сестер. Тем, кто выжил приказали убираться. Нет. А тогда Отечественная война. Немецкие солдаты, русские солдаты — больше солдат — сильнее голод, больше смерти. Мои братья не вернулись с войны. А я жила здесь и по сей день живу. Так после всего, что я видела, я должна бежать от того, что я даже не могу увидеть? Нет.
— И прошу больше, не рискуйте бесполезно...
— Что тут опасного?
— Помните заповедь «Не воруйте»?! Во-первых, риск больше, чем прибыль, а во-вторых, государство не терпит конкурентов...
— Его отец — шиит, мы его проверяем.
— Его отец — агент ФБР, и уж так случилось, что он мой напарник.
— Не ори на меня, а то я решу, что ты из Эфиопии.
— Да тебе и не понять, что это не оскорбление.
— А вам известно наказание за мародёрство, сэр?
— Перестанут давать джин?
— Смерть, чёрт побери!
— Сэр, разрешите доложить. Эта маленькая свинка заблудилась, и я пытаюсь найти её родителей, сэр.
— Этот парень умеет защищать безнадёжную позицию. Повысить его до капрала.
— Перед смертью отец сказал нам, что в нашей семье все были патриотами.
Он всегда говорил: «Дети мои! Помните. Один из вас должен остаться в живых...»
*всхлипывает*
... «чтобы продолжить наш род».
И вот я остался один.
*плачет*