— Его отец — шиит, мы его проверяем.
— Его отец — агент ФБР, и уж так случилось, что он мой напарник.
— Не ори на меня, а то я решу, что ты из Эфиопии.
— Да тебе и не понять, что это не оскорбление.
— Его отец — шиит, мы его проверяем.
— Его отец — агент ФБР, и уж так случилось, что он мой напарник.
— Не ори на меня, а то я решу, что ты из Эфиопии.
— Да тебе и не понять, что это не оскорбление.
— Это что, шутка?
— А я что, улыбаюсь, генерал?
— Можем Самира задействовать.
— Да он свихнётся! Так нельзя.
— Да, свихнётся. Я уже свихнулся. Весь этот проклятый город свихнулся.
— Я говорю, тебе нечего бояться.
— Ладно. Но мне страшно оказаться в аду.
— Мне тоже.
— Кажется, я чего-то не знаю.
— Да, жизнь коротка.
Часто бывает так, что лучше не заметить оскорбления, чем потом мстить за него.
И, если задуматься, оскорбления, которые люди используют охотнее всего, которые часто спонтанно срываются с их губ, изобличают в итоге их собственные скрытые недостатки — естественно, ведь человек ненавидит то, на что больше всего похож.
Алиса, прости, что назвала тебя щербатой сукой! Ты же не виновата, что щербатая!
Оскорбляйте меня, если вам от этого станет легче — слова ничего не значат.
Бокс национальности не имеет.
— Вы не уйметесь пока всех не перебьют.
— Оу... оригинальная мысль...