Алиса, прости, что назвала тебя щербатой сукой! Ты же не виновата, что щербатая!
Хулиганская морда! Бандит! Чтоб земля тебя выбросила! Хорошенькую моду себе взял — убивать живых людей!
Алиса, прости, что назвала тебя щербатой сукой! Ты же не виновата, что щербатая!
Хулиганская морда! Бандит! Чтоб земля тебя выбросила! Хорошенькую моду себе взял — убивать живых людей!
Мне кажется, что они из заповедника для дебилов сбежали, дружно тупят на разные лады, будто сговорились.
Оскорбительные вопросы лучше игнорировать. Или отвечать на них другими вопросами.
Мудрого человека невозможно оскорбить, потому что на правду обижаться нельзя, а неправда не стоит внимания.
Я хотел оскорбить, но не хотел обидеть...
Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.
Захватчика нужно оскорблять деяниями на поле брани.
— Но это несправедливо!
— «Несправедливо»?! Да ты знаешь, с кем имеешь дело? Меня ещё никто не обвинял в справедливости. Если подумать, я оскорблена.
Часто бывает так, что лучше не заметить оскорбления, чем потом мстить за него.
— Если я правильно понимаю, — замялся аррант, — те слова, что он обратил против тебя, суть непроизносимые речи, которые ваш закон велит смывать только кровью?
— Может, и велит, — поглядывая наверх, сказал Волкодав. — Только не наш закон, а сегванский.
— А у вас как принято отвечать на такое?
— У нас, — проворчал Волкодав, — говорят «сам дурак».