— А что у долийцев говорится о появлении порождений тьмы? Вот в песни Света говорится, что их породила гордыня магистров, желающих сравниться с Создателем. Но у вас же не верят в Песнь Света... то есть в Создателя. А во что вы верите?
— Ну, мы не вдаёмся в детали, но ясное дело, что виноваты люди.
— Это так захватывающе — работать с Хоук!
— Да ну?
— Кажется, всякий раз, когда в Киркволле что-то случается, она непременно оказывается в это замешана. Мне никогда не предоставлялось столько возможностей помочь людям!
— Ладно. Я думал, что мне уже обрыдло твоё нытье. Беру свои слова обратно. У меня от тебя зубы ноют.
— Можешь мне поверить, я столько раз слышала всякое «убери от меня руки, пиратское отродье», что уже и со счета сбилась.
— И тебя это не расстраивает?
— А должно? Они-то меня не знают. А я себя знаю.
Да ладно. Ты хочешь, чтобы я стал таким же кислым и унылым, как ты? Тебе нужна противоположность.
— Мы попадали и в худшие передряги, Варрик. Что вообще может пойти не так?
— Ненавижу, когда ты так говоришь.
— Авелин? Помнишь, ты просила говорить тебе, если я замечу что-то необычное? Ну так вот, мы уже в девятый раз проходим эту треснувшую плитку на полу.
— Мы ходим кругами, а ты только сейчас мне говоришь?
— Я не была уверена. Вдруг у них здесь много одинаково треснувших плиток?
— Что?
— Просто интересно, правда ли, что все угрюмые маги-повстанцы носят на плечах перья?
— О чем ты?
— Я сочиняю эпическую балладу о несчастном отступнике, развязавшем грандиозную борьбу с врагами, которых он не в силах сокрушить.
— То есть как это «не в силах сокрушить»?
— Понимаешь, в хороших историях герой всегда умирает.
— У неё тоже нет ключа. (Вздыхает) Почему всё так сложно?
— Может стащим пару десертных ложечек и сделаем подкоп?
— А что, идея неплоха. Ты её запомни.
Cлайд с цитатой