— Можешь мне поверить, я столько раз слышала всякое «убери от меня руки, пиратское отродье», что уже и со счета сбилась.
— И тебя это не расстраивает?
— А должно? Они-то меня не знают. А я себя знаю.
— Можешь мне поверить, я столько раз слышала всякое «убери от меня руки, пиратское отродье», что уже и со счета сбилась.
— И тебя это не расстраивает?
— А должно? Они-то меня не знают. А я себя знаю.
— И все это — под самым Киркволлом. Прелестно. Полностью от них никогда не избавишься. Они как крысы.
— Ты про порождения тьмы или про Стражей?
— Сложно выбрать, да? Ну так и быть, Стражей я готова потерпеть.
— Андерс, ты на меня так злобно уставился. Есть причина или просто настроение такое?
— Капитан Авелин не очень-то сочувствует магам.
— Я просто передала пару магов в руки храмовников.
— Все тираны с чего-то начинают.
— Зато сейчас я позволяю одержимому ворчать на меня! Цени то, что есть.
— Твоя семья была родом из Орлея, верно?
— Моего отца изгнали в Ферелден. Я не помню Орлея. А что?
— Когда в следующий раз будешь на меня кричать, представлю, что ты делаешь это с орлесианским акцентом. Так будет гораздо труднее воспринимать тебя всерьез.
— Какое тебе раздолье, Авелин! Тут преступников больше, чем я за всю жизнь видела!
— Не то чтобы «раздолье»... Но отчасти похоже на конфетную лавку с кучей злодеев.
— Так, надо всё-таки это сказать. Фенрис, тебе стоит следить за собой.
— О чём ты?
— Ты поселился в верхнем городе. Я поддерживаю твои притязания, но у тебя там влиятельные соседи.
— Мои притязания?
— На имение. Понимаешь, формулировка «захваченное по праву» для наместника не годится. Веди себя... не так вызывающе.
— Хорошо, постараюсь быть скромнее.
— Смотри, Авелин, какая огромная тюрьма для магов. Тебе бы в Киркволл такую же.
— Ты о чем?
— Ну, у твоих стражников вечно хлопоты с магами крови и одержимыми. А так будет куда их всех упрятать.
— Кто не совсем безнадежен — тех в Круг. Остальных в землю. У меня все четко.
— А ещё можно сделать так, чтобы, кто о тебе плохое скажет, в того сразу молния била!
Создаёшь нечто хорошее, выкладываешься до предела, а прошлое нагоняет и бьёт в спину.
— Донник говорит, ты думала о детях.
— Вы с ним слишком много болтаете.
— Прямо картина: выводок рыжиков, и каждый валит быка одной левой.
— Добавь туда еще Донника, раздающего пинки и затрещины, и я целиком «за».
Создаёшь нечто хорошее, выкладываешься до предела, а прошлое нагоняет и бьёт в спину.