— Авелин? Помнишь, ты просила говорить тебе, если я замечу что-то необычное? Ну так вот, мы уже в девятый раз проходим эту треснувшую плитку на полу.
— Мы ходим кругами, а ты только сейчас мне говоришь?
— Я не была уверена. Вдруг у них здесь много одинаково треснувших плиток?
— Какое тебе раздолье, Авелин! Тут преступников больше, чем я за всю жизнь видела!
— Не то чтобы «раздолье»... Но отчасти похоже на конфетную лавку с кучей злодеев.
— Как тебе удается не заблудиться?
— Вообще-то иногда бывает.
— Я до сих пор этого не видела! Мы все идем за тобой, и по тебе всегда видно, что ты знаешь, куда идешь.
— Разве? А как же тот раз, когда я три часа нарезала круги по Рваному берегу?
— А! Я думала, ты просто на пейзаж любуешься! По крайней мере, день был погожий!
— И все это — под самым Киркволлом. Прелестно. Полностью от них никогда не избавишься. Они как крысы.
— Ты про порождения тьмы или про Стражей?
— Сложно выбрать, да? Ну так и быть, Стражей я готова потерпеть.
— А что у долийцев говорится о появлении порождений тьмы? Вот в песни Света говорится, что их породила гордыня магистров, желающих сравниться с Создателем. Но у вас же не верят в Песнь Света... то есть в Создателя. А во что вы верите?
— Ну, мы не вдаёмся в детали, но ясное дело, что виноваты люди.
— Как грустно вышло с твоим братом, Варрик. А еще какие-нибудь родные у тебя есть?
— У меня родных – что блох у крысы, Маргаритка.
— Ты хочешь сказать, что их так много? Или что они так же надоедают?
— И то, и другое.
— Андерс, ты на меня так злобно уставился. Есть причина или просто настроение такое?
— Капитан Авелин не очень-то сочувствует магам.
— Я просто передала пару магов в руки храмовников.
— Все тираны с чего-то начинают.
— Зато сейчас я позволяю одержимому ворчать на меня! Цени то, что есть.
— Почему зеркало?
— Не понимаю твоего вопроса.
— Если твои сородичи решили сделать волшебную штуку, чтобы говорить друг с другом на расстоянии, почему они выбрали именно зеркало? Неужели эльфы так часто беседуют со своим отражением?
— Полагаю, древним эльфам казалось глупым беседовать с вазой или платяным шкафом.
— Твоя семья была родом из Орлея, верно?
— Моего отца изгнали в Ферелден. Я не помню Орлея. А что?
— Когда в следующий раз будешь на меня кричать, представлю, что ты делаешь это с орлесианским акцентом. Так будет гораздо труднее воспринимать тебя всерьез.
— Что? Ну что ты на меня так смотришь?
— Ты влюбился.
— Вовсе нет.
— Ты смотришь на Хоук грустными щенячьими глазами всякий раз, как она отворачивается.
— У меня не щенячьи глаза.
— Да ладно, все в порядке. Даже тебе иногда можно побыть счастливым. Ты от этого не умрешь. Но вот лицо от широкой улыбки может и треснуть, так что осторожнее.
Cлайд с цитатой