На свете девушка жила.
Она любила, как могла,
Любила парня одного,
Его — и больше никого.
Но в мире грянула война,
И разлучила их она.
Ушёл любимый на войну,
Оставил девушку одну.
На свете девушка жила.
Она любила, как могла,
Любила парня одного,
Его — и больше никого.
Но в мире грянула война,
И разлучила их она.
Ушёл любимый на войну,
Оставил девушку одну.
Когда любовь — это путь, мы сложим наши мечи и щиты, чтобы больше не предаваться войне.
Война, как и любовь, забирает тебя без остатка.
Неслышанное:
«Ты моя — навеки!..»
Несказанное:
«Я тебя ждала…»
Да, любовь – это болезнь, вы правы. И чаще всего она напоминает глупую гонку за своей собственной фантазией, и эта иллюзорная погоня полна мучительной похоти, драматизма, и в итоге оборачивается чередой жесточайших разочарований, в которых пламенная страсть оборачивается холодной ненавистью и изменами, я знаю это. Но я знаю так же солдат, которые без рук, без ног, с ползущими за ними кишками, зубами рвали врага, потому что их ждали дома любимые женщины. Я прошёл с ними через 17 больших сражений, и я знаю, чьи имена они выхаркивают, когда я без обезболивающего по живому шью им раны и когда их зубы крошатся от невыносимой боли, я знаю, какие слова выташниваются из них вместе с кровью, когда я без наркоза отпиливаю им загангрененные ноги и руки, я знаю, на кого они молятся и кого зовут, когда лежат, вывернутые наизнанку, на моём залитом кровью операционном столе. Они зовут своих женщин. И только потому и выживают, что эти женщины в их задымленном болевым шоком сознании приходят к ним, приходят и поют им песни о любви и кладут им руки на головы, и те выживают не потому, что я хороший врач, а потому, что им есть, за что держаться в этом аду.
Братская любовь, даже самая сильная, не защищает от пуль или смертельного газа.
Взгляни — стоп! Ты слышишь меня?!
Смотри — стоп! Это смотрит в глаза.
Тебе стоп!.. Наивное беспечное детство
Далёкое забытое место,
Оно никогда не покинет тебя,
Оно чище, чем воздух снег и вода.
Оно никогда тебя от себя не отпустит,
С годами добавляя грусти,
Но детство не знает про первую любовь,
А первая любовь словно первая кровь.
Та, что часто ранит словами, но время лечит раны,
Только шрамы навсегда оставляет.
И детство не знает, что такое война,
А война — это слёзы кровь и беда,
И никто войны не хочет,
Но только пули в детей попадают.
Мне место — там, среди полей,
Где падают бойцы
И для забавы королей
Плодятся мертвецы!
Мне долг велит лететь туда,
Всем сердцем рваться в бой,
Да только сердце — вот беда —
Украдено тобой!
Твои глаза горят в ответ,
Когда теряю ум я,
А на устах твоих совет -
Хранить благоразумье.
Но как же мне его хранить,
Когда с тобой мы рядом?
Но как же мне его хранить,
С тобой встречаясь взглядом?
Я знаю, что ночи любви нам даны
И яркие, жаркие дни для войны.
Роскошь — не антоним нищих, действительно, роскошь – синоним существ, qui ne sont là que pour faire l’amour et la guerre (Которые родились лишь для того, чтоб заниматься войной и любовью).