— Вы манекенщицей не пробовали устроиться?
— А что в этом плохого?
— Да ничего плохого. Ходи себе по стенду, крути фигурой. Никакой ответственности! Эффектно!
— Вы манекенщицей не пробовали устроиться?
— А что в этом плохого?
— Да ничего плохого. Ходи себе по стенду, крути фигурой. Никакой ответственности! Эффектно!
— Бросьте вы эти картинки! Трасса — вот где красота!
— А вам не надоедает — каждый день одно и то же?
— Что вы? Представьте себе: Ялта, Карпаты, сады Винницы, золотые хлеба Полтавщины. Нынче здесь — завтра там. Вечное движение. Песня колес, песня сирен.
Хороших отцов не бывает. Сделать ребенка — к вашим услугам, иметь детей — за какие грехи?
— Да не бери ты в голову, Миш. Главное было бы с чего. На мой вкус, там вообще фигура не очень.
— Лёва, я плевать на твой вкус!
— Посмотри на себя — у тебя отличная фигура, шикарные волосы, ноги, и люди видят это, когда смотрят на тебя, а не цифру.
— В баре было темно, он был пьян.
— Ты всегда молодо выглядела, у тебя просили документы до тридцати.
— И все равно муж ушел от меня к той, что помоложе, разве не забавно?
— Я как космонавт, смотрю на все оттуда.
— Даа, а какая на верху погода?
— Кислорода не хватает.
— Ну да, есть такое.
На сцене в художественном беспорядке были расставлены старинные, потертые стулья (один лежал на боку), на которых сидели три фотомодели. Это были существа особой породы, чьи лица и фигуры отличались редкостными пропорциями, занимающими положение ровно посередине между странными и поразительными.
Если я сниму с себя всю ответственность, возложенную на меня другими, останется отрицательная величина.
— Они гораздо стройнее, чем я.
— Да Вы в своем уме? У Вас все 110-115 фунтов.
— Вы имеете в виду одно из моих бедер, очевидно.