Лёва Майский

— Да он же пристает, хочет шоб я его на дело взял. Это надо такое?

— Не, на дело не надо.

— Так, а я про шо. И главное уже щипать научился. Так ласково у меня портсигар принял — я не заметил.

— Так надо по соплям надавать!

— Во, шикарный вид!

— Миша, это же фрак.

— И шо?

— И шо, шо? В нем не ходят.

— А шо с ним делают?

— Миша, его одевают в театр там... или на похороны...

— Лёва! Лёва, где вы тут живете? Лёва!!! Вы идиёт, Майский! Со мной нельзя так обходиться! Лёва, я открыла вам сердце, душу и кошелек! А он взял мои двадцать пять рублей и теперь завел моду прятаться от меня. Лёва! Ну ничего, я вам еще устрою вырванные годы!

— Шо? Какие такие «вырванные годы»? Шо?! Да шо это такое, эти «вырванные годы»? Она покажет мне «вырванные годы»! Я приличный человек, как она может так говорить? Соломон Яковлевич, ну-ка скажите за меня.

— Вы хороший мальчик, Лёва.

— Вот. А если кто-то думает, что мине нужно их двадцать пять рублей, так пусть подавятся!

— Зоя, сколько я тебе раз говорил?

— Ну, Ося! Ну, женщины сейчас курят.

— Ну от пусть те женщины и курят!

— Ось, ну ты прям как бабушка Рая.

— Да не бери ты в голову, Миш. Главное было бы с чего. На мой вкус, там вообще фигура не очень.

— Лёва, я плевать на твой вкус!