Сердца князей покорность одобряют,
Она люба им. Но к умам упрямым
Они вскипают ярым ураганом.
Сердца князей покорность одобряют,
Она люба им. Но к умам упрямым
Они вскипают ярым ураганом.
Смиренье — лишь лестница для юных честолюбий:
Наверх взбираясь, смотрят на нее,
Когда ж на верхнюю ступеньку встанут,
То к лестнице спиною обратятся
И смотрят в облака, презрев ступеньки,
Что вверх их возвели.
Себе любви поменьше уделяй,
Зато врагов лелей в любви безбрежной.
Я способен,
Несокрушимость духа проявив,
Стерпеть гораздо больше грозных бед,
Чем мне враги трусливые измыслят.
Так почему же Цезарь стал тираном?
Несчастный! Разве мог бы стать он волком,
Когда б не знал, что римляне — бараны.
Как камни, как немые истуканы
Глазели друг на друга, побледнев.
Я стал их упрекать, спросил у мэра,
Что значит их упрямое молчанье;
Он мне: народ к речам, мол, не привык,
Приучен, мол, глашатая он слушать.
Земных надежд уж нет!
Надежды все лишь на небесный свет!
Если мы
Стоять на месте будем, опасаясь,
Что каждый шаг наш осмеют, осудят,
То мы иль корни пустим в глубину,
Иль обратимся в статуи немые.
Вы видите, не ставит ни во что
Вас этот изворотливый правитель.
Рождается брожение в народе от двоевластия.
Мне кажется, что показал народ
Безмерную приверженность к престолу, -
А впрочем, к этому всегда он склонен.