— Прошло уже несколько месяцев и ты сказала, что физически Роджер в порядке, может, у него тоже военный невроз? Наверное, это умственное, психологическое, он слово тонет в тишине. И у него в глазах тот же самый взгляд на тысячу ярдов. Я боюсь, что он потерял себя.
— Неважно, как далеко он ушел. Главное верь, что ты его найдешь.
— Ты, значит, умереть пытался? Поэтому велел Роджеру с Иеном отнести тебя сюда?
— Это бы я сделал без труда. Тяжелее было не умереть. Да, пускай я и собрался умирать, но это было до того, как я принял решение. Когда я понял, что сердце замедляется, а боль все дальше и дальше, из моего тела ушла лихорадка, а разум прояснился, я увидел...
— Что ты увидел?
— Это была даже не совсем дверь, что-то вроде коридора. Я мог бы пройти через него, если бы я захотел и я хотел. Но еще я знал, что остается позади, тогда я понял, что у меня есть выбор пойти вперед или вернуться назад.
— Тогда ты и попросил прикоснуться к тебе?
— Я знал, что только ты сумеешь вернуть меня.
— Почему ты решил остаться?
— Потому что я нужен тебе.
— Но не потому что любишь меня?
— Умру ли я или ты, вместе мы или порознь, я всегда буду любить тебя.
— Уж мы наверняка пытались выбирать другие пути. Ты разочарован?
— Нет. Мы хотели, чтоб камни вернули нас домой, и они это сделали.
— Мы с Дугалом много сражались вместе, плечом к плечу, спиной к спине. В конце концов, кровь есть кровь.
— Да, но у тебя есть и другой кровный родственник.
— Верно. Мы с Муртагом тоже сражались спиной к спине... А теперь сойдемся лицом к лицу. Тут никакая молитва не поможет.
— Она смогла поговорить об этом?
— Нет, ей еще очень больно. Я не уверена, что она вообще сможет. Может, она когда-нибудь скажет папе.
— Ужасно, когда внутри тебя находятся такие слова и приходится говорить их другому.
Я пережила чертову Вторую мировую войну и потеряла ребенка, я потеряла двух мужей, я голодала вместе с солдатами, меня избивали, меня предавали, я... я была в тюрьме, но я... Я выжила. А это должно меня сломать? Я не позволю!...
Поговори со мной, Роджер. Для меня не важно, как ты говоришь. Я знаю, это сложно для тебя. Твой голос, это... твой дар. Но ты — это все еще ты. Ты все еще человек, за которого я вышла замуж, и я хочу его вернуть. Пожалуйста.
— Я такого раньше не видела.
— Не говори, что в ваше время нет змей.
— Есть, но змеиные укусы обычно лечит не хирург. Единственный мой опыт, это когда человека укусила королевская кобра и друг позвал меня на вскрытие.
— Вскрытие? Как у Лита Фэриша?
— Тебя будто жарили на костре.
— Тебе бы поучится общению с пациентами, sassenach.
— И почему это, скажите на милость, люди, словно специально, производят туалетную бумагу, похожую больше на фольгу?
— Сердца наших людей тверды как камень, — насмешливо подхватил Роджер. — Ну а зады — из нержавеющей стали. Думаю, это способствует формированию национального характера.
— В таком случае, наверное, шотландцы вообще лишены нервных окончаний, — со смехом добавила Клэр. — У людей, способных скакать верхом в килтах, кожа на задах не уступает по прочности той, из которой делают седла!
Дело не в том, что ты не говоришь, ты даже не пытаешься! Я знаю, как сильно ты пострадал и как тебе было страшно, но я тоже пережила нечто ужасное, нечто мрачное и мерзкое. И поверь, я хотела только одного — залезть в яму и умереть. И до сих пор иногда хочу. Но я этого не сделала и не делаю, потому что у меня есть муж и сын, которым я нужна. Я боролась за нас! А теперь мне нужен ты. Ты нужен Джемми. Я проявляла терпение, но мне нужно знать, я должна знать, что ты не потерян навсегда. Ты вернешься? Ты будешь бороться за нас?..
— Я могла проявить смелость, могла отбиваться, я ненавижу себя за случившееся.
— Ты не могла это остановить.
— Я могла попытаться!
— Смелость была нужна, чтобы не сражаться, в противном случае он бы тебя убил.
Cлайд с цитатой