— Вы разрешите спросить, когда он умер? Ваш первый муж.
— Прошла целая вечность.
— Наверное, он был неординарным человеком, раз вдохновляет вас спустя столько лет. Звезда, навечно оставшаяся в небосводе сердца.
— Вы разрешите спросить, когда он умер? Ваш первый муж.
— Прошла целая вечность.
— Наверное, он был неординарным человеком, раз вдохновляет вас спустя столько лет. Звезда, навечно оставшаяся в небосводе сердца.
Замок Леок... Я была здесь с Фрэнком два дня назад. Или это было в будущем? Как я могу помнить то, что еще не случилось?
— Кто такой доктор Роулингз?
— Это я.
— Бичем, Рэндалл, Фрейзер, теперь Роулингз? Ты снова вышла замуж, но забыла мне об этом сказать?
Я хотела остаться в своей комнате. Я не желала видеть эту смесь трепета и подозрения, которая преследует меня повсюду. Это все только усиливает безнадежность той ситуации, в которой я оказалась. Они думают, я совершила чудо и вместо того, чтобы отпустить меня, мой поступок еще сильнее привязал меня к этому месту. И даже если бы я выбралась и вернулась к камням, нет гарантии, что они бы сработали, чем бы они ни были. А если бы они сработали, нет гарантии, что я попаду домой. Я могу запросто попасть в новую временную ловушку — в Средние века или во времена Римской империи. Я покинула свою комнату только в надежде на забвение, даруемое вином Колума...
Измена, предательство, бесчестье... конечно, всему можно найти оправдание. Я придумывала свои, когда нас с Фрэнком разлучила неведомая сила. Но где бы мы ни были — выбор остается за нами, он может быть безрассудным, а может спасти чью-то жизнь. Остается надеется лишь на то, что наши поступки приносят больше добра, чем вреда.
Время обладает многими качествами, которые приписывают Богу. Оно существовало всегда и не имеет конца. Оно обладает абсолютной властью, поскольку перед ним не выстоит ничто, ни горы, ни армии. Если пройдет достаточно времени, решится все — боль ослабнет, трудности исчезнут, потери забудутся. Прах к праху, пыль к пыли, помни, человек, ты есть прах и в прах ты возвратишься. И если время сродни Господу, то память, наверное, дьявол...
Где-то там, в глубине, у него свербело в сердце, но он велел себе не расчесывать. Он боялся того, что может оттуда вытечь.
Сколько раз я доверяла свои надежды, свои страхи и тайные желания созданию, которое не вижу, не слышу и даже не чувствую. И столько же раз мои молитвы получали ответ.
Une image en mon cœur peut périr effacée,
Mais non pas tout entière; elle y devient pensée
Je garde la douceur de vos traits disparus.
Que je me suis souvent éloigné, l’œil humide,
Avec l’adieu glacé d’une vierge timide
Que je chéris toujours et ne reverrai plus!