Где-то там, в глубине, у него свербело в сердце, но он велел себе не расчесывать. Он боялся того, что может оттуда вытечь.
Он сделал мне кое-что, этот мальчик. Всякий раз делает. Это единственный вред от него. Он наступает мне на сердце. Он заставляет меня плакать.
Снежинки пепла кружили с такой прелестью, что подмывало их ловить высунутым языком, попробовать на вкус. Но эти снежинки опалили бы губы. Спалили бы сам рот.
Свинух, — рассмеялась она и, вскидывая руку, совершенно четко поняла, что в тот же миг Руди назвал ее свинюхой. Мне думается, это уже любовь — какая только возможна в одиннадцать лет.
Люди замечают краски дня только при его рождении и угасании, но я отчётливо вижу, что всякий день с каждой проходящей секундой протекает сквозь мириады оттенков и интонаций.
Единственный час может состоять из тысяч разных красок.
…у любого порядка есть, по крайней мере, один слабый перекос, и однажды все переворачивается…
Ещё один образец противоречивой человеческой природы. Столько-то доброго, столько-то злого. Разбавляйте по вкусу.
Если человек заканчивает разговор словом «свинюха», «свинух» или «засранец», это значит, что ты его уделал.
Руди Штайнер боялся поцелуя книжной воришки. Наверное, слишком его хотел.
Наверное, он так невероятно сильно любил её. Так сильно, что уже больше никогда не попросит её губ и сойдёт в могилу, так и не отведав их.
Cлайд с цитатой