Je meurs de soif auprès de la fontaine;
Brûlant comme le feu, je tremble dent à dent!
En mon pays, je me trouve en exil;
Près d'un brasier, tout ardent je frissonne;
Nu comme un ver et pourtant vêtu en président,
Je ris en pleurs, et j'attends sans espérance;
Je reprends courage au milieu du plus triste désespoir;
Je me réjouis sans avoir aucun plaisir;
Je suis puissant sans avoir force ni autorité;
Bien recueilli tour à tour et repoussé de chacun.
Даже себе я не хочу признаваться, что внутри у меня всё штормит и разрывается от противоречий.
Я не люблю тебя больше, — и обожаю тебя навеки. Я не хочу больше тебя, — но не могу без тебя обойтись. Кажется, только одна небесная молния могла бы излечить меня, уничтожив. Прощай, оставайся, уезжай, но только не говори, что я не страдаю. Только это одно может заставить меня еще больше страдать, моя любовь, моя жизнь, мое сердце, мой брат, моя кровь, — уходи, но убей меня, уходя.
— Я в шоке. Как ему это удаётся? Пап, ты же всю жизнь его знаешь? Как ты можешь ему проигрывать?
— Его эмоции противоречат его действиям. Я не знаю как он это делает, но у меня не получается разработать тактику игры против него.
Как ни стараюсь щадить ваши чувства, вечно выясняется, что кто-то недоволен моим внешним видом. А кто-то, наоборот, так доволен, что лучше бы не.
— Но это очень важно!
— Ваше Величество хочет, конечно, сказать «неважно»...
— Ну да, именно это я и хотела сказать.
Законодательные акты — нелепые нагромождения наспех придуманных идей, по большей части абстрактных. Они даже не то что противоречат природе и смыслу бытия, а просто находятся где-то сбоку, как бантик, прилагающийся ко всякому «черт-те что».
— Кто ты такой, Ленни?
— Я противоречие. Как Господь — один в трёх лицах, и трое в одном лице. Как Мария — дева и мать. Как человек — добрый и злой.
Знать и не знать, владеть полной правдой и говорить тщательно сфабрикованную ложь, придерживаться одновременно двух взаимоисключающих мнений, знать, что они противоречат одно другому, и верить в оба, обращать логику против логики, не признавать мораль и в то же время клясться этой самой моралью, верить, что демократия невозможна, и утверждать, что Партия защищает демократию, забывать все, что приказано забыть, а потом, при необходимости, вновь вспоминать об этом и, самое главное, применять такую диалектику и к самой диалектике. Это было высшим достижением: сознательно навязывать бессознательность и тут же самому забывать, что ты только что занимался гипнозом. Ведь даже для того, чтобы понять это слово «двоемыслие», надо было применить двоемыслие.
Cлайд с цитатой