— Я в шоке. Как ему это удаётся? Пап, ты же всю жизнь его знаешь? Как ты можешь ему проигрывать?
— Его эмоции противоречат его действиям. Я не знаю как он это делает, но у меня не получается разработать тактику игры против него.
— Я в шоке. Как ему это удаётся? Пап, ты же всю жизнь его знаешь? Как ты можешь ему проигрывать?
— Его эмоции противоречат его действиям. Я не знаю как он это делает, но у меня не получается разработать тактику игры против него.
— Ты больше не мой сын, потому что ты выбрал хлам!
— Я выбрал семью, в отличие от тебя.
— Обязательно было так далеко отходить от консерватории?
— Чувак, мы просто дорогу перешли.
— Для меня это приличное расстояние.
— Что?! Да такие клоны не могут играть такую...
— Культурный шок? Не бойся. Это пройдёт.
— Где этот зелёный петух?
— Зелёного петуха мы решили не покупать потому что... Ааа ты про Чеса. Он должен был придти в 4, сейчас уже 5:30, значит он придёт минут через 5, объяснив своё опоздание каким-нибудь враньем в стиле «бабушку через дорогу переводил».
Мы с тобой Хэви, играем на правах должника возмещающих свою задолженность путем каторжных работ.
Если проиграешь — неделю убираешься в доме.
Нации — это богатство человечества, это обобщённые личности его; самая малая из них несёт свои особые краски, таит в себе особую грань Божьего замысла.
Я ставил фильмы разных жанров — комедию и драму, детектив и публицистику, сатиру и мелодраму, но всегда об одном —это одна большая, главная картина — о совести людской.
Я не хотел никаких разговоров, никаких выходов куда-то, если не считать ипподрома или бокса. Я не понимал телевидения. Я чувствовал себя глупо, если приходилось платить деньги за то, чтобы зайти в кинотеатр и сидеть там с другими людьми ради того, чтобы разделить их эмоции. От вечеринок меня тошнило. Я терпеть не мог азартные игры, грязную игру, флирт, любительскую пьянь, зануд.