Смерть

— Открывай Врата!

— Ты не пройдёшь, пока я жив!

— Воля твоя...

— Отсюда ты кажешься совсем маленьким, Всадник.

— Сменишь точку зрения, когда я тебя убью.

ГОСПОДИН, НАМ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЫ ЕСМЬ ПОРЯДОК И МЫ ЕГО СОЗДАЕМ… МЫ ЕСМЬ НАДЕЖДА. МЫ ЕСМЬ МИЛОСЕРДИЕ. И МЫ ЕСМЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. НЕТ НИЧЕГО. ЕСТЬ ТОЛЬКО МЫ. ВСЕ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ, ЭТО МЫ. НО МЫ ДОЛЖНЫ ЛЮБИТЬ. ИБО ЕСЛИ МЫ НЕ ЛЮБИМ, ЗНАЧИТ, НЕ СУЩЕСТВУЕМ. А ЕСЛИ МЫ НЕ СУЩЕСТВУЕМ, ЗНАЧИТ, НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ СЛЕПОГО ЗАБВЕНИЯ. НО ДАЖЕ ЗАБВЕНИЕ КОНЕЧНО. ГОСПОДИН, МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ДАРОВАТЬ МНЕ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ? ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ УТРАЧЕННОЕ РАВНОВЕСИЕ. ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОТДАТЬ ТО, ЧТО БЫЛО ПОЛУЧЕНО. РАДИ УЗНИКА В БАШНЕ И ПОЛЕТА ПТИЦ. ГОСПОДИН, НА ЧТО ОСТАЕТСЯ НАДЕЯТЬСЯ УРОЖАЮ, КАК НЕ НА ЛЮБОВЬ ЖНЕЦА?

— В следующий раз, когда мы встретимся, тебе и твоим спутникам настанет срок.

— И ты откроешь свои тайны?

— У меня нет никаких тайн.

— Так ты ничего не знаешь?

— У меня нет знания.

— Бледный всадник, от тебя несет жизнью и протухшими душами, тебя здесь не ждали.

— Надо же! А я только начал привыкать к внешней атмосфере.

Да, ты отличаешься от других – менее приятен глазу, как минимум.

— Я пристально слежу за тем, чтобы владыка общался лишь с достойными...

— Судя по всему, ты с ним нечасто видишься.

— И до тех пор, пока твои действия идут вразрез равновесию, ты будешь подчиняться!

— Вы уж простите, если я кланяться не буду!

Что ты делаешь, я не люблю, когда со мной играют.

— Прах, что ты видишь?

— Смерть...

— Если это так, то тогда, Прах, укажи мне путь. Боюсь, мне придётся идти одному, тут не место для лошади...

— Зря ты вышел из своей могилы.

— Ты после битвы сдаёшься? А что будет, если я убью чемпиона?

— Да. Я повинуюсь.