Смерть

Когда появилось первое живое существо, я была там, ожидая. Когда последнее живое существо умрет, моя работа будет окончена. Я поставлю стулья на столы, выключу свет и запру за собой Вселенную, когда буду уходить.

– У тебя раздутое самомнение. Для такого, как я, такой, как ты, это... что бы ты почувствовал, если бы за твой стол сели бактерии и стала задираться? Это маленькая планета. В крохотной солнечной системе, в галактике, которая едва вышла из пелёнок. Я стар, Дин... очень стар. И я предлагаю тебе подумать, сколь незначительным я нахожу тебя. Ешь. Вкусно, правда?

– Хочу спросить... а сколько тебе лет?

– Я стар, как Бог, может, старше. Мы оба уже и не помним. Жизнь, смерть... курица, яйцо... всё равно. В конце я пожну и его.

– Бога? Ты пожнёшь Бога?

– О да... Бог тоже умрёт, Дин.

– Это выше моего понимания.

– Чуть-чуть.

Правильно поданные недостатки всегда превращаются в достоинства. Пикантность, изюминка — привлекательнее безупречной холодной красоты.

— Кто ты?

— Я смерть.

— Ты пришел за мной?

— Я уже давно следую за тобой.

— Я не удивлен.

— Готов?

— Мое тело боится, а душа нет.

Впрочем, я и раньше вам жаловался: в этом веке, доверху забитом информацией и высокими технологиями, дети взрослеют рано. В полных девять лет – это уже старики, серьёзно утомленные жизнью и покемонами.

— Ты должен научиться состраданию, подобающему нашему ремеслу.

— И в чем же оно выражается?

— В остроте лезвия.

— Я мертва?

— Ответ на вопрос, — сказал Смерть, — находится где-то между «нет» и «да».

Могу точно сказать вам, мир — это фабрика. Солнце размешивает её, люди ею управляют.

Нарушать естественный порядок не так потешно, когда приходится разгребать последствия.