— Кто такой доктор Роулингз?
— Это я.
— Бичем, Рэндалл, Фрейзер, теперь Роулингз? Ты снова вышла замуж, но забыла мне об этом сказать?
— Кто такой доктор Роулингз?
— Это я.
— Бичем, Рэндалл, Фрейзер, теперь Роулингз? Ты снова вышла замуж, но забыла мне об этом сказать?
— И вас не смущает то, что я не девственница?
— Что ж, нет. Если вас не смущает то, что я им являюсь. Стало быть, один из нас знает, что к чему.
— Стало быть, верно говорила когда-то моя мать, что придет час — и выберет меня милая девушка.
Он протянул руку и помог мне встать, потом продолжил:
— Я ей отвечал тогда, что выбирать — дело мужчины.
— А она что? — спросила я.
— Она делала круглые глаза и говорила: «Сам все узнаешь, мой маленький красивый петушок, все узнаешь сам». — Он снова засмеялся. — Вот я и узнал.
— Я такого раньше не видела.
— Не говори, что в ваше время нет змей.
— Есть, но змеиные укусы обычно лечит не хирург. Единственный мой опыт, это когда человека укусила королевская кобра и друг позвал меня на вскрытие.
— Вскрытие? Как у Лита Фэриша?
— Тебя будто жарили на костре.
— Тебе бы поучится общению с пациентами, sassenach.
— Говорят, что безумие — это делать одно и тоже и ждать другого результата.
— Я уже не знаю, кто так говорит, sassenach. Но, бьюсь об заклад, он не путешествовал во времени.
— Никогда не слышал, чтобы женщина так ругалась.
— Твоему мужу нужно поколотить тебя, женщина.
— Святой Павел сказал: «Женщине следует...»
— Тогда сами его перевязывайте! Или доверьте это Святому Павлу!
— Вы утверждаете, что подданный короля решил изнасиловать заблудившуюся в лесу путешественницу, безо всякой причины?
— А наличие причины извиняет изнасилование?
— Пожалуйста, скажи, что я не похож на него, sassenach.
— Боюсь, коварства тебе тоже не занимать!
— Надо было ещё раз обдумать нашу договоренность не врать друг другу.
— Вы желаете отомстить, миссис?
— Ее сдерживает клятва. Ей нельзя убивать, даже ради своего спасения. Но за нее готов убить я.
— И я.
— И я, миледи.