— Черт у нас куда идет? За оброком. Оброк, где? В море. А где у нас море?
— Ну, море...
— На трибуне!
— И че, так вот в Японии делают, да?
— В Японии.
— Слушай, мы ведь все-таки Пушкина ставим, ну зачем нам х... ху...
— Ханамити. Трактовка!
— Ну да, и поп в кимоно!
— Очень неожиданное решение!
— Ну, может вы подскажете, как опытный педагог, а?
— Точки надо искать!
— Какие?
— Общие. Что, например, он любит?
— Гулять любит.
— Порожняк. То есть, я хотел сказать, такого не бывает. Лучше надо искать! Когда вы вместе куда-нибудь ходили? В театр или там...
— В прошлом году. Кажется. Ну вы поймите, Виктор Сергеевич, у нас же там все время ЧП за ЧП. Вот сейчас зэки сбежали, меня из отпуска вызвали.
— Не надо всё на зэков грузить! Сами знаете, как туда люди попадают! Сначала начнёт курить, потом, глядишь, выпившим пришел, кореша блатные, драка, милиция, суд! И всё, покатило по ухабам под откос!
— Японцы — это тема! Всё, Кольцов. Мы в Питере!
— Какая тема, что ты мелешь?
— Японский театр! Хананамити — там все действие происходит на кладбище!
— Ага, хорошо, не в морге.
В Елабужском театре имени Горького прошла премьера пьесы Чехова – перевернулись оба.
У Райкина в чём проблема? Я вам объясню. На мой взгляд — Константин Райкин замечательный актёр совершенно, недовостребованный, на мой взгляд, как раз из-за своего театра. Великолепный артист! У него талант такой, знаете, такой лёгкий, как воздушный шарик. Потом, что произошло? На одном собрании рядом с этим «шариком» упало «бревно начальственное». Оно не на него упало, оно упало рядом. Но всё, что сейчас происходит уже третий месяц, вот эти крики Константина Аркадьевича — это возмущение легкого, хрупкого предмета по поводу того, что нельзя же брёвнам падать, понимаете, ведь оно же могло же и убить. Так вот, не надо брёвнами пытаться... не надо брёвнами регулировать культурную отрасль. Не надо!
– Стойте на месте и не двигайтесь! – прозвучал позади совершенно незнакомый голос.
Все замерли от неожиданности. Майкл ощутил, как улыбка сползла с лица Морана.
Ну чего ты ерепенишься? Две недели — всего-то пятнадцать суток. Ну для тебя — не срок.
Мы провели очень приятный вечер, хотя я допустил небольшую бестактность, пригласив Пуаро на детектив. Хочу дать совет всем моим читателям. Никогда не водите солдата на пьесу о войне, моряка – на пьесу о море, шотландца – о Шотландии, сыщика – на детектив, а актера и подавно незачем вести в театр. Поток самой беспощадной критики будет обрушиваться на вас весь спектакль. Пуаро неустанно клеймил психологическую примитивность, а отсутствие у героя-сыщика метода просто выводило его из себя. На обратном пути Пуаро все еще не мог успокоиться и бубнил, что весь спектакль можно было бы закончить еще в первой половине первого акта.
— Но в таком случае, Пуаро, не было бы и спектакля, – заметил я.
Пуаро был вынужден с этим согласиться. На том мы и расстались.
— А, доброе утро, Татьяна Павловна! Покупаться пришли?
— Да.
— Я бегать по утрам люблю.
— А, какой вы молодец! А Виктор Сергеевич чего не купается?
— Виктор Сергеевич? А он не умеет плавать. Но бегать тоже любит.
В театре небывалый по мощности бардак, даже стыдно на старости лет в нем фигурировать.
— Барри Аллен? Брюс Уэйн.
— Ваше приветствие не объясняет, почему незнакомый мне человек сидит без света у меня дома в моем втором самом любимом кресле.
Cлайд с цитатой