Когда я это вносила [законопроект], мне люди сказали: «Ну надо ли? Понимаешь, такая скользкая тема... Вот в Германии, говорят, это всё вообще запрещено». Ребята, а в Германии историческая память другая. А у нас историческая память победителей. И если, прости пожалуйста, в доме повешенного действительно бестактно говорить о верёвках, но в доме тех, кто вешал этих гадов — о верёвке говорить можно и нужно. И не надо нам пугаться каких-то символов!
Елена Александровна Ямпольская
Cлайд с цитатойЕсть разные способы избавиться от человека. Его можно убить, но это негигиенично, трудно и непрактично , а можно посеять в нём сомнение в том, во что он верит. И человека, как личности, уже нет, а как потребитель, как наёмный работник, он может существовать. Это очень выгодная позиция. Так же поступают и с народами.
Нет ничего более эффективного в борьбе с коррупцией, чем воспитание порядочного человека.
Есть люди-мухи, есть люди-пчёлы. Один на пустыре находит цветок с нектаром, другой в цветущем саду — первое, на что обращает внимание, это собачья кучка. Такие люди есть. И это надо понимать, когда вот мы обижаемся, и хватаемся за слова, и начинаем говорить — ах, как он смел и так далее... Это просто разные люди.
У Райкина в чём проблема? Я вам объясню. На мой взгляд — Константин Райкин замечательный актёр совершенно, недовостребованный, на мой взгляд, как раз из-за своего театра. Великолепный артист! У него талант такой, знаете, такой лёгкий, как воздушный шарик. Потом, что произошло? На одном собрании рядом с этим «шариком» упало «бревно начальственное». Оно не на него упало, оно упало рядом. Но всё, что сейчас происходит уже третий месяц, вот эти крики Константина Аркадьевича — это возмущение легкого, хрупкого предмета по поводу того, что нельзя же брёвнам падать, понимаете, ведь оно же могло же и убить. Так вот, не надо брёвнами пытаться... не надо брёвнами регулировать культурную отрасль. Не надо!
Счастлив не тот народ, который наиболее сыт, а тот, у которого есть идеал и есть стремление к этому идеалу.
Русский человек никогда не задает первым вопрос «Сколько?». Русский человек задает первым вопрос «Ради чего?». Мы так устроены, что нас угнетают не столько проблемы в настоящем, сколько неопределенность целей в будущем.