Подумай, что бы сделал Флоки, тогда ты рассмеешься и считай, что ты наполовину излечен.
— Думаешь, я хочу быть старым дураком вроде тебя?
— Судя по твоему поведению, состариться тебе не дано.
Подумай, что бы сделал Флоки, тогда ты рассмеешься и считай, что ты наполовину излечен.
— Думаешь, я хочу быть старым дураком вроде тебя?
— Судя по твоему поведению, состариться тебе не дано.
— Ты кривоногий дурень. Ты нужен нам не меньше, чем нужен был нашему отцу, а сам решил сбежать.
— Встань и скажи мне это в лицо.
Когда умер Бальдр, любимый сын Одина, плакали не только люди — плакал огонь и железо, и всякий металл. Плакали камни, плакала земля... Прощай, странница. Прощай, мое сердце. Прощай, пока что...
— Семья не может быть счастливой.
— Почему нет?
— Назови мне хоть одну счастливую семью.
— Семья Рагнара.
— Какая из них?
— Один корабельный плотник стоит десяти ярлов.
— А скольких королей?
— Мне от тебя нужны идеи, Флоки, они дороже серебра и золота.
— Мне жаль, что Хельга умерла. Мы давно знали друг друга, я был еще мальчишкой.
— Я тоже умер, Бьорн. Часть меня умерла вместе с дочерью Ангрбодой. Еще часть с Рагнаром. А последняя часть того, кто раньше был Флоки, умерла вместе с моей милой Хельгой.
— Я должен уйти, Ивар. Со смертью Хельги меня здесь ничто больше не держит. Этот мир мне больше не интересен. Поэтому я отдам себя на волю волн и ветров или богов и судьбы.
— Ты разбиваешь мне сердце.
— Оно заживет. Ивар Бескостный — бич всего мира. Я тебе не нужен.
— Не думала, что увижу тебя снова. По крайне мере, в этой жизни.
— Да, для меня это тоже странно, вернуться сюда, в дом конунга. Если прислушаться, я могу услышать голос ярла Харальдсона и голос Рагнара... Всегда голос Рагнара...