Флоки

— Ты предал меня, мою любовь и доверие!

— Нет, я пытался спасти тебя от ложного Бога.

— Перестань прикрываться богами, ты убил Этельстана из ревности!

— Не думала, что увижу тебя снова. По крайне мере, в этой жизни.

— Да, для меня это тоже странно, вернуться сюда, в дом конунга. Если прислушаться, я могу услышать голос ярла Харальдсона и голос Рагнара... Всегда голос Рагнара...

— Я должен уйти, Ивар. Со смертью Хельги меня здесь ничто больше не держит. Этот мир мне больше не интересен. Поэтому я отдам себя на волю волн и ветров или богов и судьбы.

— Ты разбиваешь мне сердце.

— Оно заживет. Ивар Бескостный — бич всего мира. Я тебе не нужен.

— Ты кривоногий дурень. Ты нужен нам не меньше, чем нужен был нашему отцу, а сам решил сбежать.

— Встань и скажи мне это в лицо.

— Куда ты направишься, Флоки?

— Куда поведут меня боги. Но пока я живу и дышу, вы, сыновья Рагнара Лодброка, будете в моем сердце.

Когда умер Бальдр, любимый сын Одина, плакали не только люди — плакал огонь и железо, и всякий металл. Плакали камни, плакала земля... Прощай, странница. Прощай, мое сердце. Прощай, пока что...

— Мне жаль, что Хельга умерла. Мы давно знали друг друга, я был еще мальчишкой.

— Я тоже умер, Бьорн. Часть меня умерла вместе с дочерью Ангрбодой. Еще часть с Рагнаром. А последняя часть того, кто раньше был Флоки, умерла вместе с моей милой Хельгой.

Находясь между жизнью и смертью, мы чувствуем жизнь сильнее всего.

Суть в том, что совесть мучает его так же как и тебя, но воины никогда не обнажают своих сердец, пока за них это не сделает топор.

— Это просто карта! Значки на бумаге, их мог нарисовать ребенок. Откуда нам знать, что оно существует?

— Мой отец научил меня: единственный способ доказать, что что-то существует — отправиться туда. Ты поплывешь со мной, Флоки?

— Шутишь? Воображаемая земля, путешествие к тому, чего нет? Конечно, я с тобой!