— Тебе приятно воротить нос от общества, потому что ты считаешь себя выше его и правящих им тонкостей.
— Не выше. Просто я к нему равнодушен.
— Тебе приятно воротить нос от общества, потому что ты считаешь себя выше его и правящих им тонкостей.
— Не выше. Просто я к нему равнодушен.
— Посмотри на них всех: раскрашенные, наряженные, разжиревшие. Мне стыдно принадлежать к этому слою общества.
— Если ты считаешь, что тупые и жирные невежды встречаются только среди твоего класса — ты ошибаешься. Таких везде хватает.
— Что тебя оскорбляет, Росс? Что мы, Уорлегганы, осмелились выбраться из нищеты и претендовать на аристократизм?
— Бедность меня не оскорбляет, ровно как и стремление к большему. Но ты ошибаешься, если считаешь, будто жадность и эксплуатация — это признаки джентльмена.
— Красивый у тебя шрам. Заработал в настоящем бою или опять подрался за игрой в карты?
— От старых привычек трудно отказаться.
— Иногда ты меня огорчаешь.
— Иногда ты поступаешь со мной так же.
— Но хорошо это или плохо; в довольствии или в раздоре — в моей жизни нет смысла без тебя.
— А в моей — без тебя.
Жить в этом мире становится тяжелее. Ставки всё выше, потери всё страшнее. Но я не хотел бы поменяться с ним местами. Чем рискованней моя жизнь — тем она ценнее. И чем я беднее, тем богаче.
— Война не бывает простой. Это не в человеческих привычках.
— Ты был на войне. Что побуждает людей вести себя как дикари?
— Отказ видеть в своих собратьях человека. Вместо этого делать их символом того, что они ненавидят. Нет таких жестокостей, на которые они не пойдут.
— Теперь слезы текут рекой. И не только по Хью, но и по Джулии. По мне и по всему, что растрачено, потеряно и сломлено в этом мире.
— Сохрани пару слезинок для меня. Думаю, они мне пригодятся.
— Не думала, что доживу до этого дня.
— Что я попаду в тюрьму?
— Что ты изобразишь раскаяние, чтобы избежать этого.