— Красивый у тебя шрам. Заработал в настоящем бою или опять подрался за игрой в карты?
— От старых привычек трудно отказаться.
— Красивый у тебя шрам. Заработал в настоящем бою или опять подрался за игрой в карты?
— От старых привычек трудно отказаться.
Все мужья не против, что их жену желают другие мужчины, но никто не хочет чтобы его женой обладал другой.
— Что тебя оскорбляет, Росс? Что мы, Уорлегганы, осмелились выбраться из нищеты и претендовать на аристократизм?
— Бедность меня не оскорбляет, ровно как и стремление к большему. Но ты ошибаешься, если считаешь, будто жадность и эксплуатация — это признаки джентльмена.
— Ты продолжаешь настаивать, что мы враги, но по сути, у нас с тобой много общего. Мы могли бы бы союзниками.
— Не дай мне Бог, так отчаяться.
Мой рост — 168. Не надо быть психологом, чтобы понять, что это надо как-то компенсировать. К примеру, мой дом. Он стоит пять миллионов. Мне он не нравится, и он мне не по карману. Но она... Она его любит. Я сказал ей, что это наследство. Незатейливо. Однако всё, что я унаследовал, это дурные привычки.
Если есть время, лучше дождаться атаки противника, — он в момент атаки волей-неволей раскроется. Агрессор всегда подвергает свою жизнь большей опасности, чем обороняющийся, — это закон.
Жди нужного момента и нападай. Если промахнёшься — отступи и снова жди.
Конечно, говорить легче, чем делать.
Второй шанс дается редко, враг никогда не считается с выдуманными законами благородства и кодексом чьей-то там чести. Задача любого боя – убить или вывести из строя противника. Всё прочее – красивая литература, лживая до тошноты.