Последний день этой жизни

Турианец сидел в «Логове Коры». Гаррус не любил это место. Но они говорили тут, сидели на этом самом месте.

Турианец долго думал, молчал. Бой был выигран. Бой, но не война.

Какое-то время Гаррус еще не придет в себя, после потери друга. Она так и не рассказала ему историю своей жизни. Она обещала, но этого, «другого, подходящего раза», так и не случилось.

Он потерял её.

И всё-таки, где-то в глубине души он чувствовал, что она жива.

Она не могла бросить его здесь, бросить вот так.

Он знал — они еще встретятся.

Другие цитаты по теме

Любовь, достигая конца, оцарапать спешит.

Согрев поначалу, в финале до пепла сжигает.

А дружба из пепла тебя собирает и вмиг

по капле тепло и доверие вдруг возвращает.

Без пуха и перьев саднит поначалу спина,

уже не летается, небо предательски манит.

Но в дружбе с годами тебе возвратится сполна

и счастье, и смех, и глубокая нежность земная.

И, знаешь, бывает… из дружбы родится на свет

любовь без печали. Без боли. Другая. Простая.

И вдруг осознаешь: из прожитых дружеских лет

вся жизнь, как в апреле цветы, через снег прорастает.

Существует поговорка, что тот еще не жил полной жизнью, кто не знал бедности, любви и войны.

Она поняла, что сопротивляться бесполезно.

— Чтож, если это конец, то я прожила долгую жизнь. Пусть и не самую счастливую, но я благодарна ей за то, что я узнала столько всего, познакомилась со своими друзьями. — поток теплых мыслей ворвался в ее голову, — Нет, правда, все было не так уж и плохо. Может и так, может я и бесполезная, эмоциональная и всем только мешаю, но я хотя бы попыталась спасти этот мир.

Она улыбнулась из последних сил за долю секунды до выстрела.

Фиалки плокстерского леса я пошлю тебе за море.

Странно видеть цвет прибоя

Там, где друга кровь алела,

Где остыло его тело,

Странно видеть цвет покоя.

Фиалки плокстерского леса -

Что значат для меня эти цветы?

Жизнь, надежда, любовь, ты.

И пусть не на твоих глазах они взошли на погребальном косогорье, -

От взора дня сокрыто горе.

Родная, сожалеть повремени.

Цветы фиалки из-за моря я шлю в родные, позабытые края.

Я шлю их в память об утрате,

И знаю, ты поймешь меня.

Миссис Сандерс хихикает, плачет, а потом усаживается у окна.

— Как ты, Мотылёк, в такой ураган? — Порываюсь я.

— А что такого? Мне так в разы легче.

— Убегать? — Порывается Тео.

— Возвращаться.

— Прости.

— Ты не виноват, — тихий голос звучал куда-то в броню, — просто если я начну рассказывать вам всем или даже только тебе о своей жизни, вы, ты, посчитаете, что я сошла с ума.

— Да что же там такого? — вопросительно взглянул на рыжую макушку Гаррус.

— Там полнейшее сумасшествие, — Эл подняла голову и попыталась улыбнуться.

— А по-твоему я слишком нормальный?

— По-моему ты слишком любопытный.

— А, по-моему, Вы, мисс Кеннеди, слишком упрямы.

— Всему своё время, Вакариан, всему своё время.

— То есть я заслужу услышать хоть часть истории жизни очаровательной, немного безумной, рыжей снайперши?

— Возможно, — Элис улыбнулась.

Гаррус вздохнул, возможно с облегчением.

— Но ты останешься, — Гаррус сделал паузу, — и это не обсуждается.

Элис тяжело вздохнула:

— Хорошо, в этот раз я сдамся. Ты переубедил меня, турианец, — девушка встала на носочки и еле дотягиваясь аккуратно поцеловала турианца в щеку.

Гаррус от неожиданности дернул мандибулами, но прижал рыжеволосую бунтарку ближе к себе.

— И когда ты рискуешь собой, думай, что не всем в этой жизни на тебя плевать.

Элис что-то хотела возразить, но крепкие объятия турианца лишали девушку дара речи.

Гаррус улыбнулся.

У меня была любовь, мне хотелось творить, меня охватывало почти божественное вдохновение. Алкоголь — как протез всего этого. Он ничего не заменяет, даже не создает иллюзии замены, но место все-таки он занимает, заполняет собой ужасную сосущую пустоту.

Жизнь часто кажется чем-то вроде долгого кораблекрушения, обломки которого — дружба, слава, любовь: ими усеяны берега нашего существования.

L’amour s’en va comme cette eau courante

L’amour s’en va

Comme la vie est lente

Мне меньше полувека — сорок с лишним,

Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.

Мне есть что спеть, представ перед всевышним,

Мне есть чем оправдаться перед ним.