Герой (Hero) (1992)

Это луковица. Это метафора сюжета новостей. Пару часов назад, я стояла на карнизе 60-го этажа... и брала интервью у человека, который потом спрыгнул вниз. 40 миллионов долларов в банке, счастливый брак, хорошее здоровье. Прекрасный сюжет. Но нам ведь нужно больше. Ведь мы же профессионалы, так? Любовница, или какой-нибудь обман? Ещё один замечательный сюжет. Может, этого парня обвиняли в растлении несовершеннолетних? Потрясающе. Что? Обвинения оказались ложными? Великолепно — ещё сюжет. И любовницы не было — она лгала? Чтобы подставить беднягу, а? Сенсация. Так всё и идёт. Извините. Копаем, расследуем, раскрываем всю жизнь этого парня, его семью. Зачем? Мы же профи. Мы ищем истину. И что будет, если в конце концов... всё окажется неправдой? Были только сюжеты. Один за одним, пока ничего не осталось. И раз так, обязаны ли мы остановиться в какой-то момент? Или всё время копать, раскапывать, снимать слой за слоем пока ничего не останется? Пока мы не уничтожим то, что расследовали.

0.00

Другие цитаты по теме

Порой журналисты добывают новости проворнее, чем полиция. Не всегда то, что говорят по телевизору, относится к делу.

Была очень серьёзная кампания по моей дискредитации. Мы выдержали. И в результате те либеральные журналисты, которые питались от ФСБэшников и выполняли их команды, обосрались. Это очень хорошо, мне это нравится.

Их подслушивать позвали, а они еще и подглядывают.

Следы ног, Ватсон, зачастую могут рассказать больше, чем целая толпа осведомителей.

Я не вправе винить никого из коллег, сам никакой не борец и от других подвигов не жду.

Качественная журналистика не умерла. Она сменила формы и ушла с блогосферу. Там полная свобода слова и диалог автора и читателя. Там жестче критерии доверия к автору.

— На борт взрывное устройство доставили на минивэне или джипе, красного или бежевого цвета. Марку определить займёт месяц. Проверяем все минивэны и джипы штата купленные, угнанные или сданные в аренду с пропавшими хозяевами... А, Оклахома сити. К нам с чем?

— Карлин из ОТэО. Сегодня я присутствовал на осмотре молодой женщины, найденной в день взрыва на берегу. Сильные ожоги от солярки, следы пентрита на лице, излюбленной самодельной взрывчатки доморощенных террористов, Она потеряла несколько пальцев на руке, на первый взгляд при взрыве, но отрез ровный, значит у неё что-то хотели узнать. Судя по ним она долго не сдавалась. Я проверил таблицу приливов, и прикинул как её могло так далеко отнести от места взрыва. Судя по таблице, она должна была погибнуть двумя часами ранее. Она погибла до взрыва, её звали Клэр Кучивер и кстати её вынесло вопреки течению, её нашли за час до взрыва.

— Интересно, погибла от взрыва, которого ещё не было. У вас есть версия?

— Да, я полагаю, её похитили из дома, залепили рот пластырем, связали руки. пытали, сожгли ещё живой и бросили в реку, чтобы она смешалась с телами теракта и мы подумали, что она одна из жертв. Пентрит был найден на её лице, значит подрывник её убил. Раскроете убийство — раскроете теракт.

— Стройная и совершенно бесполезная для нас версия. Может она, привезла пиццу и увидела что-то. Почему она?

— Хороший вопрос! Её внедорожник исчез, красно-бежевый Форд Бронко. Возможно, её использовали для доставки бомбы на паром. Да, ещё момент, жертва звонила перед гибелью в наш местный офис, за два часа перед взрывом... Теперь понятнее мотив?

Конечно, границы понятия можно размыть, но суть харизматичной литературы остается прежней: герой или несколько героев влекомы идеей, которая ценнее их жизни и всех ее благ. Такая жизнь должна обрываться – или создавать впечатление, что может – без всякой липы и мягкой подстилки.

— Все наши спецслужбы согласны с тем, что Путин манипулировал выборами, чтобы Трамп стал президентом.

— И как же он это сделал?

— Да откуда мне знать? Вы должны это лучше знать, чем я! Какие-то русские хакеры взломали сервер демократической партии, опубликовали электронные письма в тот момент, который был неподходящим для Хиллари Клинтон. Всё очень просто!

— Русский виноват! Но этому же нет никаких доказательств.

— Конечно же, они есть, у наших спецслужб.

— Вот как, а вы их видели?

— Нет, нам сказали, что нам нельзя их видеть, потому что тогда бы мы узнали, откуда их получили.

— А вы знаете, как это называется? Когда веришь в то, что не видишь? Даю подсказку: это не журналистика.

Журналисты — это известно младенцу — всегда врут, особенно когда пишут правду.