Шерлок Холмс

В этом мире не важно, что вы сделали. Главное — заставить людей поверить, что вы сделали много.

При всем уважении, проблема не в том, как просить, а в том что ты просишь. Человека нельзя попросить подчиниться, этого надо требовать. Твоей маме не понравиться, но это хотя бы принесёт человек, которого она любит.

– Не то чтобы он не умел. Как вы говорите про лошадей?

– Опасны с обоих концов и коварны посередине. Мне не по душе чтобы разумное существо прыгало у меня между ног. Спасибо. Лучше дайте мне велосипед. На дворе 91-ый год. Уж лучше на воздушном шаре.

– Есть животное посговорчивее?

— Предлагаю эксперимент.

— Хрен. Я сказал. Без тебя не полезу. Я от тебя всякого натерпелся за эти годы, но тонуть в дерьме отказываюсь.

— Это же для науки!

— Правда? Что ж ты сразу не сказал? Для науки я всегда рад. В дерьмо — пожалуйста, с нашим удовольствием. Даже фрак надену, вроде тех, что нобелевским лауреатам выдают.

Видите ли, я обнаружил, что именно незначительные дела дают простор для наблюдений, для тонкого анализа причин и следствий, которые единственно и составляют всю прелесть расследования. Крупные преступления, как правило, очень просты, ибо мотивы серьезных преступлений большею частью очевидны.

— А вы соображаете.

— Могли бы уже понять.

*Смотрят друг на друга, улыбаясь*

— Как вы понимаете свободу, Холмс.

— Свобода — когда снимаешь ярмо неволи, чтобы надеть оковы необходимости, Ватсон.

— Мне в голову неожиданно пришла идея, Холмс.

— Именно, пришла, но откуда, Ватсон?

— Может ли джентльмен быть сволочью, Холмс?

— Да, Ватсон, но порядочной.

— Как вы относитесь к принципу непротивления злу насилием, Холмс?

— Принципиально плохо: я потеряю работу, а преступники – страх, Ватсон.