— Шерлок, это ведь вы?
— Верно.
— Мне часто рассказывали о вас, милочка, но я и подумать не могла, что вы такая симпатичная?
— Зато по натуре настоящая ведьма.
— Присаживайтесь. [убирает одежду с кресла, и незаметно кидает в Вато]
— Шерлок, это ведь вы?
— Верно.
— Мне часто рассказывали о вас, милочка, но я и подумать не могла, что вы такая симпатичная?
— Зато по натуре настоящая ведьма.
— Присаживайтесь. [убирает одежду с кресла, и незаметно кидает в Вато]
— Я сейчас читаю биографию Санеацу Кишиды. [...] Но его жена, Сачико, поддерживала его несмотря ни на что. И именно она изображена на той картине. Красивая история, да?
— О, ты тут, что ли?
— Санеацу вложил в эту картину всю любовь к своей жене! Должно быть, муж г-жи Майбары знал эту прекрасную историю любви.
— Я с самой первой встречи знала, что ты слишком наивна...
— Почему?
— Вполне возможно, что он ей изменил, после чего сделал такой подарок, чтобы заглушить чувство вины. Или так он пытался намекнуть жене, что требует от нее большего внимания к себе.
— Почему ты такая циничная? Ты что, никогда не влюблялась?! [практически крича]
— Подобные эмоции мешают мыслить логически. А ты сама? Влюблялась?
— Ну... да, случалось. [видит улыбку Шерлок] Чего?
— Ты редко проверяешь входящие сообщения, [встает, надвигается на Вато] не заморачиваешься по поводу внешнего вида. И почти не пользуешься косметикой. Это значит, что... [Вато падает на диван]
— Остановись! Хватит! Не смотри на меня! [укрывается пальто] Хватит! Прекрати!
[Входит г-жа Хатано]
— Я смотрю, вы поладили.
— Вовсе нет.
— Ничуточки!
Я работаю тридцать лет и делю клиентов не две категории. Первые сотрудничают и не сопротивляются, даже если нужно выйти из зоны комфорта. А вторые считают себя умнее всех и хотят, чтобы я их выгораживала и отбеливала. Вы – из вторых.
— Хе, ты еще не охотился на вампиров, правда?
— Вампиры, ведьмы, чернокнижники — по мне, все они одинаковы.
— Нет-нет, вовсе нет. Вампир — это тебе не колдун, с чернокнижником и бабулька справится.
— Как вы поняли, что я врач?
— К ручке вашего чемодана была примотана хирургическая нить.
— А про Сирию?
— Наручные часы отстают на шесть часов. Три дня назад в Сирии разбомбили госпиталь. Команда медиков-волонтеров только что вернулась... Вы же работали вместе с ними? Кроме того... [наклоняется к Вато] от тебя все ещё пахнет порохом. Смесь гексогена и алюминия. Довольна?
— Это вот и есть ведьма?
— По мне, не очень похоже.
— Священник сказал, она призналась.
— Мы оба прекрасно знаем, как церковь умеет убеждать.
— Это вот и есть ведьма?
— По мне, не очень похоже.
— Священник сказал, она призналась.
— Мы оба прекрасно знаем, как церковь умеет убеждать.
— Почему вы не стали тушить пожар? — спросил дознаватель.
Мельник посмотрел на молодого человека так, будто тот сказал несусветную глупость.
— Это же ведьмин дом. Люди в него не то что заглядывать, даже мимо проходить боялись.
«А бабушка всё переживала, как бы к нам не нагрянули гости», — с грустью вспомнила Лара.
Причина, по которой матушка Ветровоск была лучшей ведьмой, чем Маграт, заключалась в том, что она знала: чтобы нормально колдовать, вовсе не обязательно отличать одну лечебную траву от другой, да и без разницы, трава ли это вообще.
Причина, по которой Маграт была лучшим врачом, чем матушка, заключалась в том, что она считала: разница есть, и принципиальная.
— Они пожирают бадахосца.
— Меня это не очень расстраивает. Куда больше действует на нервы эта дамочка, преспокойно разгуливающая по потолку.
— Не забудь, мы под наркотой. Да, ничего этого нет, никто никого не ест, это просто глюки. Я дома, и всё хорошо.
— Глюки или нет, но дочке явно нравится Хосе.
— Сдурели? Нас собираются убить, а вы про секс?
— А вдруг нам это поможет? Тебе нужно просто ей подыграть.
— Мануэль прав, ты слишком сух с девушкой. Трудно улыбнуться ей?
— Она того парня чуть не задушила!