Когда меня не наполняют пища и алкоголь, меня наполняют злоба и раздражение.
Когда нечем заняться, я становлюсь раздражительным.
Когда меня не наполняют пища и алкоголь, меня наполняют злоба и раздражение.
Я не люблю долго объяснять очевидные вещи — это раздражает меня и нарушает ход мыслей.
Сказано, что сдерживающий свой гнев, больше берущего приступом город. Сдерживать своё внутреннее раздражение, озлобление — это выше всех подвигов.
Будь на то моя воля, я бы и вовсе предпочел быть сыном прожорливой, как смерч, акулы и кровожаднейшего тигра – тогда во мне было бы меньше злобы.
- Я никогда не была обласкана властью. Квартиру они мне не дали, хотя писательские дома строились вовсю. Дачу не дали, хотя строились и дачи. Я ходила по кабинетам, обивала пороги, но получали другие. Я была в стороне от генеральной линии партии. Я им не прислуживала. Я им — ничего, и они мне — ничего. Как бомж. Он свободен от государства, и государство свободно от него.
- Значит, вы — литературный бомж?
- Нет. Я кустарь-одиночка. Японский критик назвал меня «Господня дудочка». Вот я и дудела в свою дудочку и шла своей узкой тропинкой.
Сколько раз за прожитые годы я находил причины и отговорки, чтобы не общаться с окружающими. Собственно, если у меня не было весомой причины для разговора, я и не разговаривал. Просто не мог заговорить так свободно, как хотелось бы. Иначе говоря, одиночки – это люди с обострённым чувством цели.