Элегантность ежика

Когда прошлым летом в новостях передали, что несколько африканцев погибли из-за того, что их битком набитый дом загорелся от брошенной на лестнице спички, я подумала вот что. Эти люди каждый день тычутся в стенки своего аквариума, и никакие сказки не заслонят очевидной реальности. А мои родители и сестра, в своей четырехсотметровой квартире, заставленной мебелью и увешанной картинами, воображают, будто плавают в океане.

У вас такого не бывало? Когда внутри что-то резко меняется, что именно – не передашь словами, и состояние, и обстановка, как при переезде в другое жилище.

Разве угасание в темноте и убожества — достойная награда за любовь? А мраморная ванная в дорогущих апартаментах — расплата за бесчувственность?

Так бывает в самые счастливые минуты жизни. Когда, сорвавшись с привязи сознания и намерений, мы отдаемся на волю внутренней стихии, видим собственные действия так, словно это действуем не мы, и в то же время получаем удовольствие от их непроизвольного совершенства.

Человек, у которого нет культуры, перестает быть цивилизованным животным и превращается в дикого зверя.

Жан рассмеялся счастливым мальчишеским смехом.

― Ах, мадам Мишель, да ваши цветы просто спасли мне жизнь. Разве не чудо? Так вы можете сказать, как они называются?

Да, милый ты мой, могу, конечно. Когда скитаешься по кругам ада, захлёбываешься в водах потопа, чувствуешь, что прерывается дыхание и сердце готово выскочить из груди, и вдруг видишь тоненький лучик света ― это камелии.

― Да, сказала я, ― это камелии.

Жан пристально посмотрел на меня широко открытыми изумлёнными глазами. Крошечная слезинка сползла по щеке этого спасённого мальчика.

― Камелии, ― повторил он, перебирая в памяти что-то, ведомое ему одному. ― Камелии, вот оно что, ― и снова посмотрел на меня. ― Камелии. Ну да, камелии.

Я почувствовала, что и моя щека увлажнилась, и взяла его за руку:

― Жан, вы представить себе не можете, до чего я счастлива, что вы сегодня пришли.

― Да? ― сказал он удивлённо. ― Почему же?

Почему?

Потому что камелия способна переломить злую судьбу.

Но где тут истина, а где обман? Что иллюзорно: власть или искусство? Овладев искусством складно говорить, мы превозносим до небес то, что создано человеком, и объявляет суетным, преступным и пустым стремление к главенству, присущее нам всем, — да, всем, включая несчастную консьержку в её убогой каморке: разве, отказавшись в реальной жизни от погони за превосходством, она не тешит себя мечтами о нём?

Политика — игрушка для богатых деток, которой они ни с кем не поделятся.

Литература! Это ли не самое благородное развлечение, не самое приятное общество, не самое сладостное забытье!

Разве все мы не тянем жизненную лямку, как солдат свою службу? Занимаясь чем придётся и дожидаясь, пока не пошлют в бой или не выйдет срок. Одни наводят блеск в казарме, другие филонят, убивают время за картами, сплетнями и мелкими махинациями. Офицеры отдают команды, солдатики выполняют, но ни для кого секрет, чем закончится этот междусобойчик: в один прекрасный день всех пошлют умирать, солдат и офицеров, тупиц и пройдох, которые загоняют налево сигареты и туалетную бумагу.