Поэт — это состояние, а не профессия.
Поэзия — то, что гибнет в переводе.
(Поэзия — это то, что пропадает при переводе.)
Поэт — это состояние, а не профессия.
— Зачем же ты стал поэтом?
— Я перепробовал всего понемногу. Я был солдатом, но слишком отважным, был монахом, но не совсем благочестивым, к тому же я не пью и вот, по зову сердца, я стал поэтом.
— Ваша профессия?
— Поэт.
— В карточке сказано «писатель».
— Это почти тоже самое.
— Тут не существует «почти». Что вы подразумеваете под словом «поэт»?
— Это значит писать, не будучи писателем.
Если бы тело наше так же быстро поддавалось душевному нашему состоянию, как поддаётся это последнее нашим физическим телесным ощущениям, каким раем небесным могла бы стать жизнь!
Обольстительная сеть,
золотая ненасыть.
Было нечего надеть.
стало — некуда носить.
Так поэт, затосковав,
Ходит праздно на проспект.
Было слов не отыскать,
стало не для кого спеть.
Над этим миром, мрачен и высок,
Поднялся лес. Средь ледяных дорог
Лишь он царит. Забились звери в норы,
А я-не в счет. Я слишком одинок.
От одиночества и пустоты
Спасенья нет. И мертвые кусты
Стоят над мертвой белизною снега.
Вокруг — поля. Безмолвны и пусты.
Мне не страшны ни звезд холодный свет,
Ни пустота безжизненных планет.
Во мне самом такие есть пустыни,
Что ничего страшнее в мире нет.
... Не пишется проза, не пишется,
И, словно забытые сны,
Все рифмы какие-то слышатся,
Оттуда, из нашей войны.
Прожектор, по памяти шарящий,
Как будто мне хочет помочь -
Рифмует «товарищ» с «пожарищем»
Всю эту бессонную ночь.
Знаешь, у тех, кто пишет, или в страстях томится,
Температура выше средней по всей больнице.
Крайне легко, наполняясь сладостью модуляций,
приобрести способность самовоспламеняться.
Я воду пил, как жизнь, лет до шести
И жил судьбой крестьянского ребенка.
Отсюда мне и видится простор
Особой поэтичности, что ныне
Сумел воспеть с тех незабвенных пор,
Как самые заветные святыни.