Нет! не для света я писал -
Он чужд восторгам вдохновенья.
Нет! не для света я писал -
Он чужд восторгам вдохновенья.
Умчался век эпических поэм,
И повести в стихах пришли в упадок;
Поэты в том виновны не совсем
(Хотя у многих стих не вовсе гладок),
И публика не права между тем;
Кто виноват, кто прав — уж я не знаю,
А сам стихов давно я не читаю -
Не потому, чтоб не любил стихов,
А так: смешно ж терять для звучных строф
Златое время... в нашем веке зрелом,
Известно вам, все заняты мы делом.
Но я плоды моих мечтаний
И гармонических затей
Читаю только старой няне,
Подруге юности моей,
Да после скучного обеда
Ко мне забредшего соседа,
Поймав нежданно за полу,
Душу трагедией в углу,
Или (но это кроме шуток),
Тоской и рифмами томим,
Бродя над озером моим,
Пугаю стадо диких уток:
Вняв пенью сладкозвучных строф,
Они слетают с берегов.
Рассказчик говорит о том, как живут люди. Прозаик — о том, как должны жить люди. Писатель — о том, ради чего живут люди.
Такие события, как гибель Пушкина, уход Льва Толстого, внезапно открывают, сколь много значат в истории, культуре не только их творения — их личности!
Всё время, сколько существует человечество, мужчины — поэты, прозаики, философы — пытались понять женщин. И получилось, в общем, не очень.
Есть целый слой писателей, чрезвычайно любящих приписываться печатно в дружбу к великим, но умершим писателям.
Напрасно вы в тени таились
Для мирных, счастливых друзей,
Стихи мои! Вы не сокрылись
От гневных зависти очей.
Уж бледный критик, ей в услугу,
Вопрос мне сделал роковой:
Зачем Русланову подругу,
Как бы на смех ее супругу,
Зову я девой и княжной7
Ты видишь, добрый мой читатель.
Тут злобы черную печать.
У них и рай и ад, всё на весах,
И деньги сей земли владеют счастьем неба,
И люди заставляют демонов краснеть
Коварством и любовью к злу!
У них отец торгует дочерьми,
Жена торгует мужем и собою,
Король народом, а народ свободой.
Пусть палачи усердие утроив
наглядно убеждаются опять
что авторов а также их героев
не до конца удобно расстрелять
И вот к чертям не досаждая богу
они доехали а мы еще в пути
всю жизнь пройти не поле перейти
я помолюсь им и они помогут
Метель и дождь безумной жизни хаос
глядишь на солнце а в итоге мрак
и человек с его обычным хамством
побил жену и побежал в кабак
Он лишь статист одной из многих серий
сказать спокойной ночи малышам
пока там ключ от номера берет Сергей Есенин
и пайку в камере глодает Мандельштам