— А жалобы на шум, которые мы получили после того, как пели тебе «С днем рожденья»?
— Как друг, я был тронут, но как управдому мне показалось, что вам стоило меньше фальшивить.
— А жалобы на шум, которые мы получили после того, как пели тебе «С днем рожденья»?
— Как друг, я был тронут, но как управдому мне показалось, что вам стоило меньше фальшивить.
— Если ты хочешь попасть на программу к Уилу Уитону, просто извинись перед ним!
— Это был бы очень взрослый поступок... Но отложим эту мысль и попробуем другие идеи!
Двое из их компании пели совсем другую песню, один вообще не помнил ни единого слова, но глаза у всех одинаково горели от удовольствия.
— Я хочу попасть внутрь.
— Я тоже, но нас ведь не пустят.
— А Пенни ты точно так же добивался, скажи мне?
— Нет, но у меня нет трёх лет, чтобы эти ворота начали меня жалеть.
— Так, кто хочет выпить?
— Пенни, мы не употребляем спиртное во время игры, потому что оно влияет на нашу рассудительность.
— Ну ты что, это даже не спиртное, это зелье, благодаря которому ты начинаешь мне нравиться.
— А может вон та парочка на скамейке? Они вроде какие-то забитые. Мы можем вполне с ними поговорить.
— Ты смотришь в зеркало.
— Леонард, я наконец-то придумал шутку для нашей вступительной речи в Беркли!
— Шутки должны быть смешными, но ты свою все равно расскажи.
— Так она поет?
— Да, на непонятном ему языке.
— Может, на языке селки.
— Селки?
— Так тюлени разговаривают. А знаешь, почему она поёт?
— Почему?
— Так селки общаются под водой. Он не говорят, они поют.
— Так вот почему омары услышали её пение.