Боль лишь временна, но проклятие вечно.
Пряча раны, боль становится сильнее.
Боль лишь временна, но проклятие вечно.
Я не люблю, когда мне больно. И не люблю, когда страшно. Уверена, что те люди тоже не любят, когда им больно и страшно.
Страсть, прежде всего, — лекарство от скуки. И ещё, конечно, боль — физическая больше, чем душевная, обычная спутница страсти; хотя я не желаю вам ни той, ни другой. Однако, когда вам больно, вы знаете, что, по крайней мере, не были обмануты (своим телом или своей душой).
Если б вся эта боль была постоянной и накапливающейся, а не временной и периодической, то уж под одной её тяжестью мир сорвался бы со своего гвоздя во вселенной и, объятый пламенем, отправился бы в бездну, во тьму кромешную. И летел бы вниз до тех пор, пока бы от него и пепла не осталось.
Больше всего ты хочешь, чтобы я выздоровел, а у меня ничего не выходит. Мне так стыдно.
Воспоминания — или величайшая поэзия, когда они — воспоминания о живом счастье, или — жгучая боль, когда они касаются засохших ран...
Всё, что я могу — рисовать тебя вновь,
Нанося тату, чтобы чувствовать боль.
Всё, что можешь ты — лишь закрасить мой узор,
Рисовать других, чтобы причинять боль...
Лора впервые поняла смысл расхожей фразы о том, что для того, чтобы стать — и остаться — врачом, надо обрасти толстенной кожей, облачить свою душу в броню, которую не сокрушат никакие эмоции. Можно облегчать чужие страдания и утолять боль, нельзя только ее чувствовать. Она не знала, сумеет ли когда-нибудь стать настолько сильной.