— Ты ведь вряд ли согласился бы провести свой летний отпуск в Нью-Йорке, если бы я тебя туда пригласила.
— Нет, ну только если все остальные оттуда уедут.
— Ты ведь вряд ли согласился бы провести свой летний отпуск в Нью-Йорке, если бы я тебя туда пригласила.
— Нет, ну только если все остальные оттуда уедут.
— У нас, конечно, был минимальный шанс на счастье... но что касается секса, мне кажется, он никогда не был камнем преткновения!
— Да-да. Но и чудом архитектуры его тоже не назовёшь!
— А знаешь, о чем мечтаю я? О внучке. С дочкой у меня, похоже, вышла полная задница.
— Да, пожалуй, никто кроме тебя не может так точно выразить свои сентиментальные чувства...
— Я впервые в жизни вижу, как ты нервничаешь.
— Ой, оставь, пожалуйста, я нервничала однажды в жизни в нашу первую брачную ночь... и то это было после секса.
— Я встречаюсь с очень трогательной девушкой...
— И за какое место она тебя трогает?
— Ты всегда боялась того, что может тебе понравиться. Счастье — это же так банально...
— Нет, банальна только эта фраза.
— Да, я тоже не помню хорошего в детстве.
— А я-то думал ты в Кембридже родился и вырос.
— Восточный Бруклин, Нью-Йорк.
— Да ну!? Правда?
— Ага.
— Ты что, вообще не выходил из дома?
— Не часто. Зато я смог выбраться из квартала живым.
Благополучие без корней, люди носятся сами с собой в бешеном ритме города по расплавленному от жары асфальту, не взрастив многолетним трудом ни одного дерева. Нация, убившая Джона Леннона и считающая, что это тоже сойдет ей с рук...
— Ты впервые в городе?
— Я видела почти все фильмы Вуди Аллена, это считается?
— Нет, в них нет запаха мусора и разбитых надежд.