Я столько раз невольно замечала, как Теодоро мил, красив, умен.
Что если бы он знатным был рожден, я бы его иначе отличала.
Сильней любви в природе нет начала. Но честь моя — верховный мой закон.
Я столько раз невольно замечала, как Теодоро мил, красив, умен.
Что если бы он знатным был рожден, я бы его иначе отличала.
Сильней любви в природе нет начала. Но честь моя — верховный мой закон.
Любовью оскорбить нельзя! Кто б ни был тот, кто грезит счастьем, нас оскорбляют безучастьем.
— Поди сюда, Тристан!
— Спешу услышать повеленья, хоть и стыжусь своих штанов. Ваш секретарь, мой благодетель, уже давненько на мели. А плохо, если кабальеро лакея держит замухрышкой.
Когда б Вы были провожатым вельможной дамы,
Вы, конечно, в плаще бы руку подавали...
Но Вы пока мой секретарь, и секретарь держать обязан
моё падение в секрете, когда желает сам подняться...
— Скажите, что Вы говорили? Как признаются в нежной страсти мужчины женщинам?
— Как всякий, кто обожает и вздыхает, приукрашая сотней врак одну сомнительную правду.
— Ты впервые в городе?
— Я видела почти все фильмы Вуди Аллена, это считается?
— Нет, в них нет запаха мусора и разбитых надежд.
У мужчины жизнь похожа на зебру — блондинка, брюнетка, брюнетка, блондинка. А у женщины зоопарк — козёл, осёл, ну и иногда зайчик.