— Скажите, что Вы говорили? Как признаются в нежной страсти мужчины женщинам?
— Как всякий, кто обожает и вздыхает, приукрашая сотней врак одну сомнительную правду.
— Скажите, что Вы говорили? Как признаются в нежной страсти мужчины женщинам?
— Как всякий, кто обожает и вздыхает, приукрашая сотней врак одну сомнительную правду.
Когда б Вы были провожатым вельможной дамы,
Вы, конечно, в плаще бы руку подавали...
Но Вы пока мой секретарь, и секретарь держать обязан
моё падение в секрете, когда желает сам подняться...
Любовью оскорбить нельзя! Кто б ни был тот, кто грезит счастьем, нас оскорбляют безучастьем.
Если я что-то сделаю, то объявлю об этом на всю окрестность! Соберу пир. Накормлю бедных.
У меня нет скрытых дел. Если я сделал, то все узнают, что это сделал я.
— Поди сюда, Тристан!
— Спешу услышать повеленья, хоть и стыжусь своих штанов. Ваш секретарь, мой благодетель, уже давненько на мели. А плохо, если кабальеро лакея держит замухрышкой.
Любовь — это пьянящая смесь секса и эмоций, которой никто не может дать определение.
— Без страстей жить нельзя. У меня это деньги, машины, лошади...
— Вы о страстях или о пороках, сэр?
Я столько раз невольно замечала, как Теодоро мил, красив, умен.
Что если бы он знатным был рожден, я бы его иначе отличала.
Сильней любви в природе нет начала. Но честь моя — верховный мой закон.