Будь классным, Скуби-Ду! (Be cool, Scooby-Doo!)

— Ах, университет Элая Кингстона. Ты, мой сын, последуешь этой семейной традиции.

— Даже если я не хотел идти сюда?

— Как и я, как и мой отец до меня, но мы сшиты по-кингстонски, потому мы здесь.

— Это бессмыслица!

— Это то же самое, что я сказал своему отцу.

— Подожди, что?

— И это тоже сказал... И он говорил мне то же самое, что говорю тебе, слово в слово.

— Как такое возможно?

— Я так же сказал. А он это сказал... И это тоже.

[Светящаяся фигура на башне:]

— Уходите из моего университета!

— Окей, что-то новое.

0.00

Другие цитаты по теме

Напротив того, мой отец, кроме зари, никогда не маливался. Он, сказывают, до женитьбы не верил, что и черт есть; однако, женяся на моей матушке, скоро поверил, что нечистый дух экзистирует.

Одеваются дети с ничтожной, почти отрицательной скоростью. Давно надо выехать, но завтрак не съеден, портфели не собраны, косы не заплетены. И это редкий случай, когда мне лысому завидуют волосатые девочки.

— Он хочет жениться на тебе.

— Но я его в жизни не видела!

— Какая разница?

— Ты готов продать меня незнакомцу?

— «Продать»? Кто сказал «продать»? Я сам ему заплачу!

В общем, стоит однажды Иисус на страже и видит, как к воротам приближается какой-то старик.

«Что ты сделал для того, чтобы попасть в Царство Небесное?» — спрашивает его Иисус.

И старик отвечает: «Увы, не слишком много. Я — простой плотник, проживший тихую жизнь. Единственное, что было замечательного в моей жизни, — это мой сын».

«Твой сын?» — с любопытством спрашивает Иисус.

«Да, это был прекрасный сын, — отвечает старик. — Его рожденье было совершенно необыкновенным, а позже он чудесным образом преобразился. А еще он стал известен на весь мир, и до сих пор многие люди любят его».

Христос смотрит на него и, крепко обняв, восклицает: «Отец, отец!»

И старик тоже стискивает его в объятиях и говорит: «Это ты, Пиноккио?»

У Ляли в попе дырка. Это ужас. В молодости её не было. Но вчера Ляля выросла и пошла мыть попу, сама. И нашла в себе ужасную новость. В прежние годы, когда детство было не таким жестоким, а голуби вырастали с собаку, попой занимались специальные люди, из числа обученной родни. Мыли чисто, но молча. А вчера Ляля проверила чивой там и мир стал сер. Раньше-то хорошо жилось с весёлой, а главное, целой попой. Форма, цвет, аромат, звучание — всё было безупречно. Персики считали этот зад лучшим среди себя и старались подражать во всём. И вдруг, в самом центре датского королевства находится дырка, тревожная, как свист в ночи. Сразу сделалось неспокойно, а вдруг кто туда залезет? Или ещё хуже, выползет? Теперь про Лялиного отца. Именно он заклеил мячик изолентой, разбил им люстру, подмёл и спрятал осколки в диван. Только такой отец сумеет помочь, если попа прохудилась. И потребовала оценить ущерб визуально, повернувшись к миру передом, к отцу задом — посмотри какая там, ужас.

О сексе не говорят, сексом занимаются.

— Мои девочки!

— Смотри.

— О, Боже. Только посмотри как выросла! Щеки отрастила — так и хочется их пожевать. Детка, мы с тобой сделали красавицу... Я понимаю, так всегда говорят, но, ух ты, мы красавицу сделали. Отличная работа.

— Она смеется, как ты.

— Она смеялась?

— Да, сегодня впервые смеялась.

— Ты уверена? А может, она просто пукнула?

— Нет, она у нас леди. Она тебя ещё не знает, но узнает.

... потом в саду, вместо жёлтой юбки выдали розовые шорты. Нормальные женщины за такое уходят в дождь в одной ночнушке, хлопнув дверью по голове всем этим мерзавцам. Но Ляля всех простила. И обиду ничем не выдала, лишь чуть оттопыреная губа стучала по коленям.

— Вы что, не в Париже?

— Ты не знал? Хотя, откуда тебе знать, раз ты не звонил. Ты зачем звонишь?

— Чтобы узнать, как вы.

— Нет, почему мне? А я тебе скажу, почему. Потому, что кишка тонка позвонить маме. И потому, что ты знаешь, что Лея тебя с грязью смешает.

— Вовсе нет.

— Ты решил, что со мной будет легче.

— Адриен, дело не в этом.

— В чем же тогда?

— Мне вас не хватает.

— И тебе не стыдно?

— Это ничего не изменит.

— Да, верно.

— Пока ты меня ненавидишь, но потом...

— Что потом? Хочешь сказать, привыкнем? Как в Сирии привыкли к бомбам? А в Африке, к СПИДу? Да, почему бы и нам не привыкнуть? Почему? Тебе нечего сказать? Ну пока!