Элизабет (Elizabeth)

У нее было такое чувство, что время, проведённое с ним, очень ценно, и нужно ловить каждую минуту, как будто это их последняя минута вместе. Он был слишком хорош, чтобы быть настоящим, каждое мгновение с ним рядом казалось волшебством, но она подозревала, что так не может продолжаться всегда.

— Сколько стоит парень, который ради меня терпел вилки в бедре?

— Не сколько. Он отказался от денег. У выхода машины. С ключом в зажигании. Мало ли...

Мы плаваем в разных морях, но выходим на тот же берег.

Пошли вы все к черту! Я верю.

Наш разум с рождения объят порочными мыслями. Некоторые столь дики, что никогда не найдут прощения. Разум нужно вырвать с корнями. Моих детей не за что винить. Они безупречны... и лишены выбора. Ибо в чем ценность воли, если дух порочен?

Два одиноких человека, летящих по ветру, как пушинки одуванчика, и несущих желания друг друга.

— Что с ним такое?

— Это напряженный пневмоторакс.

— это напряженный пневмотаксер...

— Пневмоторакс.

— Пневмотоксер.

— Пневмоторекс!

— Пневмо... пневмотормоз!

— Не важно...

— Не важно!

Ей казалось, что она попала в музей, где сохранились даже звуки плача, смеха, ссор, любви и навсегда повисли в воздухе, как табачный дым.