Все мы заняты игрою:
Переводим, переводим
С языка оригинала,
Где-то возле смысла бродим,
Есть сюжет, а толку мало.
Господь посылает сырую погоду,
Чтоб вывести всех нас на чистую воду,
На чистую воду, что льется с небес...
Ютится ли ангел, ютится ли бес
В душе нашей призрачной? Что в ней ютится -
В душе, что в конце улетает, как птица?
В конце бытия улетает туда,
Откуда течет дождевая вода?
... Сначала я думал, не проще ли всего послать оный труд прямо какому-нибудь издателю, нeмецкому, французскому, американскому, — но вeдь написано-то по-русски, и не всё переводимо, — а я, признаться, дорожу своей литературной колоратурой и увeрен, что пропади иной выгиб, иной оттeнок — всё пойдёт насмарку.
Все языки, как и культуры, — вариации на одни и те же темы. Поэтому они взаимопереводимы, но никогда до конца.
Жизнь легка, легка, легка,
Легче не бывает,
Потому что свет пока
Только прибывает,
Потому что луг в росе
И ажурны тени,
Потому что тропы все
В крестиках сирени,
Потому что яркий свет
Ранним утром будит,
Потому что ночи нет
И, Бог даст, не будет.
Диктаторы должны бояться своего переводчика и своего дантиста, так как они более могущественны, чем они сами.
Переводчик уже интересуется, ни Сусанин ли моя фамилия! Хорошо ещё японцы, а не поляки...
— Мы нашли человека, знающего язык Албании, но он говорит только по-румынски. Нашли румына, но он говорит только по-сербски. Серб только по-русски. Русский только по-чешски, а я, в свою очередь, понимаю чешский.
— Это будет долго...
Cлайд с цитатой