— Мы нашли человека, знающего язык Албании, но он говорит только по-румынски. Нашли румына, но он говорит только по-сербски. Серб только по-русски. Русский только по-чешски, а я, в свою очередь, понимаю чешский.
— Это будет долго...
— У нас есть связной, он будет ждать вас в аэропорту.
— Как мне его узнать?
— Это женщина. Зовут её Татьяна и у нее подмышкой будет каравай.
— Кажется, принцип случайности сработал в нашу пользу.
— В переводе с вулканского английского — нам повезло.
— Брейн, возьми разговорник!
— Ба, Пинки! Я буду общаться на языке туристов: громко орать, как будто здесь все глупые и глухие!
На замечание: «Вы написали с ошибкой», ответствуй: «Так всегда выглядит в моем написании».
Из-за незнания иностранных языков российский турист терпел до самых пирамид.
— Родригес мертв.
— Мертв? Как это случилось?
— Его съела акула... в телефонной будке.
— Был у нас толмач-немчин. Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его… в кипятке и… сварили.
— Нельзя так с переводчиками обращаться.
Диктаторы должны бояться своего переводчика и своего дантиста, так как они более могущественны, чем они сами.
Помню, ещё пацаном, в шестидесятые годы, читал статью в журнале «Советский Экран». Писалось там про эксперимент по переводу текстов кинофильмов на иностранные языки. Взяли одну фразу из Гоголя, кажется: «По утрам она ела вареные бураки и сплетничала». Перевели последовательно на десять языков, а потом обратно на русский, и получилось: «Она выкидывала из шалаша ненужные вещи, а он радостно бил в там-там».
Я могу понять немецкий язык, равно, как и маньяка, который его изобрел, но предпочту изложить эту мысль через переводчика.
Cлайд с цитатой