На замечание: «Вы написали с ошибкой», ответствуй: «Так всегда выглядит в моем написании».
Язык сапожника «велик» и сложен — но в переводе вовсе не нуждается.
На замечание: «Вы написали с ошибкой», ответствуй: «Так всегда выглядит в моем написании».
Лето 1829 года Пушкин провел в деревне. Он вставал рано утром, выпивал жбан парного молока и бежал к реке купаться. Выкупавшись в реке, Пушкин ложился на траву и спал до обеда. После обеда Пушкин спал в гамаке. При встрече с вонючими мужиками Пушкин кивал им головой и зажимал пальцами свой нос. А вонючие мужики ломали свои шапки и говорили: «Это ничаво».
— Мы ничего не сделали, не нарушили ни одного правила.
— Не гони, мы нарушили кучу правил. Во-первых, фальшивые документы.
— Читательские билеты, чтобы ходить в круглосуточную библиотеку.
Даже не пытайтесь подчинить меня каким-то там правилам! Я кому попало не подчиняюсь!
Каждый английский поэт должен овладеть правилами грамматики, прежде чем пытаться изменить или нарушить их.
— А что у тебя на этих плёнках?
— О, это... это киты, сэр. Я записываю их и пытаюсь немного выучить их язык. Ну, сначала хотя бы основные выражения и так далее. Я умею окликать их даже через корпус. Иногда они мне отвечают. Два или три часа назад, тут бок о бок проплывала симпатичная парочка.
— Ну, если ты услышишь, как они говорят о новой ядерной атаке на подлодку... постарайся передать всё это мне, хорошо?
— Не могла ли бы ты меньше курить в машине?
— Да.
— Кури меньше в машине.
— Да?
— Ты понимаешь, что я тебя прошу не курить в машине?
— Да.
— Ты — жираф?
— Да.
Я не боюсь оставлять без присмотра свои записные книжки. Мне нечего опасаться до тех пор, пока я владею особым секретным кодом, который называется исландский язык.
Он как-то похвалил мой итальянский язык, и мы с ним подолгу разговаривали по-итальянски. Я сказал, что итальянский язык кажется мне слишком легким для того, чтобы серьезно им заинтересоваться. Все кажется в нем так легко. «О да, — сказал майор. — Но почему же вы не обращаете внимания на грамматику?» И мы обратили внимание на грамматику, и скоро итальянский язык оказался таким трудным, что я боялся слово сказать, пока правила грамматики не улягутся у меня в голове.