высокомерие

— Здрасьте. Я — Чарли.

— Кэти Киллджой. Сказала бы, что «рада встрече», но это было бы враньём. И да — лезбиянкам руки не жму... из принципа.

— Ну, и как с этим успехи?

— Слушай сюда. Моё время — деньги, поэтому буду краткой. Ты здесь не по нашей воле, а потому что у Джеффри [Дамера] не срослось с кулинарным шоу каннибалов. И мне плевать, что ты королевских кровей. А ещё я достаточно богата и влиятельна, чтобы мне было не до фонаря на херню, которую ты хочешь протолкнуть через наш эфир. Поэтому не строй мне глазки, милочка, если не хочешь быть закопанной заживо.

Это не я высокомерна — это вы не дотягиваете до моих стандартов.

Я бы сказал «когда у тебя будет время», смертный. Только подозреваю, что у меня времени впереди куда больше, чем у тебя.

Года через три, так толком и не начав, медведевскую модернизацию свернут. От нее не останется даже риторики — снова хорошим тоном будет считаться державная надменность и патриотическая самоуверенность.

Всякие ошибки проистекают оттого, что люди мнят себя мастерами, для которых всё – дело привычное, принимают высокомерный вид и ни во что не ставят других.

Вопрос: Если у богатого больше соблазнов, то не больше ли у него также и средств творить добро?

Ответ: Именно это он не всегда и делает; он становится эгоистичен, надменен и ненасытен; его потребности увеличиваются вместе с богатством, и он полагает, что ему никогда не хватает на себя самого.

Вопрос: Каково самое большое препятствие прогрессу?

Ответ: Гордыня и эгоизм; я говорю о прогрессе нравственном, ибо интеллектуальный прогресс совершается постоянно. Кажется даже, на первый взгляд, что он удваивает активность этих пороков, развивая честолюбие и любовь к богатству, которые в свою очередь, побуждают человека к деятельности, просвещающей его дух. Так происходит то, что всё оказывается взаимосвязанным, как в мире нравственном, так и в физическом, и из самого зла может выйти добро; но такое положение дел лишь временно; оно будет меняться по мере того, как человек начнёт понимать, что за пределами наслаждения земными благами есть счастье беспредельно большее и бесконечно более длительное.

Дитя! ты думаешь, что будешь любить меня всегда; всегда! как высокомерно звучит это слово в устах человека! Ведь ты любила уже и раньше, не правда ли, — как и я; вспомни, — и тогда ты говорила, — навеки. Я поступаю жестоко, я огорчаю тебя... Но предпочитаю омрачить твое счастье теперь, чем сознательно преувеличивать его, как делают все, чтобы потом утрата счастья заставляла еще больше страдать... Кто знает? Может быть, ты мне будешь благодарна потом за то, что у меня хватило мужества не быть чересчур нежным.

Выше высокомерия нет гнуснее порока.

Вы потеряли нюх. Вы забыли закон джунглей, глядя на меня свысока.