«Червяк. Ничтожество. Кретин» — такими словами называл меня наш «замечательный» сержант-инструктор летом 1941 года.
Ещё недавно вершиной моих страхов была плохая отметка в школе. Теперь же меня ждут японские пули и штыки.
Помню, как я спросил у вербовщика: «А что мне там нужно будет делать»? Клянусь богом, он посмотрел сквозь меня и сказал: «Делать?! Мы морпехи, сынок. Наше дело — смерть».
Потом был поезд и долгая дорога в Сан-Диего. Меня ждал учебный лагерь корпуса.
Бегущего человека даже собаки преследуют, а двигающегося человека легче обнаружить, чем остановившегося.
По крайней мере, мой страх нормален. По крайней мере, я не боюсь червей. А чего ты боишься? Майонеза?
Думаю, ни для кого не секрет, что наш мозг – это химический завод, и когда Вы боитесь, он Вас травит. И тут лекарство одно – избавиться от него, либо погибнуть.
Вот ты пришел на работу, думая, что всё будет хорошо. Ты будто нажал на кнопку и страх, который породило твое ранение сам улетучился. Это не так. Ты пытаешься продраться через это волевым усилием. Возвращаешься, думаешь что сможешь просто забыть, но страх сам по себе не уйдет.
Совесть может преисполнять нас страхом, так же как может преисполнять уверенностью и душевным спокойствием.
Прежде я всего боялся, но теперь я устал, и мне нет дела ни до чего. Вот как я буду переносить все, что угодно — я буду уставать.
Cлайд с цитатой