Бегущего человека даже собаки преследуют, а двигающегося человека легче обнаружить, чем остановившегося.
Вы только посмотрите! Эти проклятые каннибалы только и умеют, что убегать! Вы когда-нибудь видели, чтобы немцы убегали?... Сейчас увидите.
Бегущего человека даже собаки преследуют, а двигающегося человека легче обнаружить, чем остановившегося.
Вы только посмотрите! Эти проклятые каннибалы только и умеют, что убегать! Вы когда-нибудь видели, чтобы немцы убегали?... Сейчас увидите.
— Неважно, кто побежал первым, невиновные не убегают от копов.
— Еще как убегают, когда видят двух верзил с пушками, которые собираются выбить дверь. Вы смотрелись очень устрашающе! Но вблизи вы оказались очень даже милыми.
ОН: Я думал страх это, но не страх, просто ненависть. К себе.
Я: За что?
ОН: За слабость. Или не так — за то, что хорош недостаточно.
— Звали?
— Ты на стороне Синестро?!
— Синестро был прав — Страх сильнее Воли.
— Вижу, ты сменил цвет Воли на цвет Трусости.
— Для меня порядок всё ещё на первом месте. Как и для Стражей.
— О, я уверен, что они «гордятся» тобой...
— Лицемерить легко, когда не знаешь, на чьей стороне...
— Прошу, просто дай надрать тебе зад.
Я напоминаю человека, который думает, что не может ходить и поэтому не встаёт с постели.
Каждому из нас довольно одного поцелуя, чтобы стать веселым, сильным. Ты представляешь себе, Аннибал, как мы несемся, пригнувшись к нашим быстрым скакунам, а сердце сладко замирает от боязни? О, этот страх в предчувствии опасности! Как он хорош на воле, когда у тебя сбоку хорошая шпага, когда кричишь «ура», давая шпоры своему коню, а он при каждом крике наддает и уже не скачет, а летит!