скорбь

Память — территория священная. Равным образом память — место заколдованное, место, населенное призраками, неотступно меня преследующими. Там мой гнев, скорбь и чувство вины кружат, словно голодные стервятники, роются в одних и тех же старых костях.

Скорбь — это нормально.

Et j’attends enfin leurs remèdes.

Pour ne pas mourir au soleil,

Mourir sans espoir au soleil!

J’attends qu’ils lavent mes yeux tièdes

Où tant de pauvres ont sommeil!

Мы сотворили жестокий мир. Моё поколение, поколение моих родителей. В этом мире слишком мало забот, слишком много ненависти, злобы и боли. Мы печёмся о том, чтобы защищать наших детей, но при этом забываем о многих вещах, которым могли бы их спасти. Джастин Фоли умер от болезни, которая с самого своего появления процветала от молчания. Есть ещё множество таких болезней, множество таких зол, которые процветают, когда мы предпочитаем о них молчать. Мы позволяем нашим страхам, нашему стыду, нашим извращённым понятиям о морали заткнуть нам рот, а смерть отнимает у нас детей. Так, может хватит? Хватит винить других, хватит переводить стрелки, хватит путать тех, кто говорит о вреде с теми, кто его наносит. Мы будем помнить Джастина за его заслуги на футбольной и баскетбольной площадке. Мы будем помнить его улыбку, от которой, как я слышала, растаяло сотни сердец. Но, так же мы будем помнить о смерти, со скорбью и твёрдым намерением изменить наш мир к лучшему.