Когда я был молодым, то думал, что жизнь – это страдание, а в старости я понял, что Богу угодно, чтобы мы были счастливы.
Из-за того, что семья разрушена, наш народ угрюм и несчастлив, потому что человек может быть счастлив на земле, только если у него есть полноценная семья.
Чего бы человек ни достиг – карьеры, славы, богатства, – счастье дает только семья.
Жить среди любимых и этим людям служить – высшее счастье и блаженство.
В любви нужна особая деликатность. Можно быть искренним и преданным, и все же в речах и поступках может не хватить той нежности, которая так покоряет сердца. Вот совет: не демонстрируйте плохое настроение и оскорблённые чувства, не говорите гневно, не поступайте дурно. Ни одна женщина в мире не будет так переживать из-за резких или необдуманных слов, слетевших с ваших губ, как ваша собственная жена. И больше всего в мире бойтесь огорчить именно её. Любовь не даёт право вести себя грубо по отношению к тому, кого любишь. Чем ближе отношения, тем больнее сердцу от взгляда, тона, жеста или слова, которые говорят о раздражительности или просто необдуманны.
— У меня была сестра. — Спрут подвинул кувшин с рябиновыми ветками и принялся собирать разложенные книги. — Если не трудно, положи вот это на бюро... Однажды она убила — видимо, из любви, как она её понимала; семья её защитила, и началась ненависть. Габриэла не желала ненавидеть себя и потому возненавидела нас. Смерть родителей сделала её счастливой почти на месяц, потом ей захотелось большего. В конце концов сестра убила снова. Этого не доказать, но я не сомневаюсь, что графа Гирке утопила она. Меня Габриэла не трогала лишь потому, что ждала, когда я буду счастлив и очень не захочу умирать.
Семья — вот ценность. Это очаг, это маленькое государство, которое живет по своим законам. В нем ругаются, мирятся, но живут, любят друг друга. Это те вещи, которые не поддаются математике. Это как раз из области чувств.
Это была весёлая озорная шалунья. И такая крошечная, что лужа казалась ей бескрайним миром. На солнце её гладкая спинка переливалась всеми цветами радуги, и старик не переставал удивляться, как подходит ей это звонкое имя — Бусинка. Так он и продолжал называть её.
С утра до вечера Бусинка резвилась в воде, брызгалась и баловалась. Украдкой она подбиралась к корням лопуха и щекотала их. И старик смеялся так, как никогда прежде.
Старый лопух заботился о Бусинке как мог.
Ночами, когда мрак и ужас подступали совсем близко, а из соседнего озера доносилось громогласное протяжное кваканье, маленькая рыбка пряталась в излучинах его корней и слушала красивые старые сказки — о прекрасных цветах, беспечных бабочках и страшных прожорливых жабах.
Всё, что Бусинка знала об огромном мире, она запомнила со слов старика. Под скрип его голоса непоседа засыпала, а утром с первыми лучами солнца всё повторялось снова.
Это было самое счастливое время в жизни лопуха!
Кому от нее польза, от этой войны? Вовсе не тем, кто уходит на фронт: они погибают, а если даже возвращаются, то находят домашний очаг разрушенным. Нет, она приносит пользу тем, кто остается. Таким, как Шмидт, который отнимает у тебя жену, пока ты далеко…
Иногда мы слишком полагаемся на близких в поисках моральной поддержки. Мы закрыты от любви вне дома. Порой нужно отделиться, чтобы двигаться дальше.
— Так значит, это твой дом, — прокомментировал Се Лянь.
— Резиденция, — поправил Хуа Чэн, — не дом.
— Разве есть разница? — спросил Се Лянь.
— Конечно, — ответил Хуа Чэн, — в доме есть домашние, семья. Место, где кто-то живешь один, не может считаться домом.
В воспитании детей прежде всего нужно воспитать самих себя. Очевидно, что тепло семейного бытия, конечно, воспитывает куда больше, чем любые слова. И наоборот, нужными словами родители достигают отрицательного эффекта.
Cлайд с цитатой