Опираясь на мачту, встаешь.
Небо и море.
Горизонт.
Господи – совершенно,
совершенно творение твое.
Мое.
Наше.
Гори сердце
и разливайся
норвежскими,
горькими
фьордами!
Боже, я обещаю, я буду тверд!
На крови, на море, на небе,
клянусь, отец,
я не потеряю теперь
памяти!
О смерть моя,
рыжая,
славная,
шепчет мне за плечом.
Милая, ты сейчас возьмешь?
«Рано».
Печальная история мира, которая погибла от болезни. Даже не знаю, что страшнее, стать зомби или умереть от зомби...
Это конец одного пути и начало следующего. Как ты прекрасно знаешь, путь не заканчивается никогда. Здесь, в Марке Смерти, я буду восстанавливать душу каджитского народа, а ты... отправишься дальше.
Пилигрим — человек, путешествующий по какой-то серьёзной причине. Один из отцов-пилигримов в 1620 году покинул Европу, потому что ему запрещали петь псалмы – голос у него был гнусавый. В Массачусетсе же он мог славить Бога так, как ему диктовала его совесть.
— Сколько еще до земли? Почему идем так медленно?
— Спросите ветер. Мы здесь одни, не считая существ, живущих в пучине. Вас качает. А меня качает на земле, слишком она порочна. Маделина — это мое убежище и мой компас. Вы видите это, мистер Харп — тучи над горизонтом? Это значит, что там сатаназас — рука сатаны. Эта великая и могущественная рука, начинающаяся от Аида, поднимается из воды прямо в воздух. Она ищет корабли, полные душ, дабы утолить свой голод. Если попадетесь в эту руку, она может поднять вас на несколько футов над волнами и с разрушительной силой бросить назад в океан. Или она может затянуть вас на самое дно. И вот мы направляемся в лапы дьявола. Я бы на вашем месте помирился с тем Богом, в которого вы верите. Не стоит беспокоится о длительности нашего путешествия, поскольку я не знаю, сможем ли мы оказаться на другой стороне.
— Мы должны, Фортунату. Или я буду преследовать тебя в аду.
— Возможно, мы уже в нем, мистер Харп.
На лугу Касуга
цветет одинокая вишня —
и, как древний поэт,
предвечерней порой вещает
о щемящей прелести странствий...
Так я оказалась в месте, где прежде никогда не была. Здесь есть стеллаж с книгами русских писателей, старинный фарфор в шкафу; чай, крепкий, как наш дух, и сладкий, как наши сказки.
Не берег горячего океана, не вершина великой горы, не жемчужные острова — теперь я знаю точно: лучшее место на планете — это то, где после долгих странствий ты отдыхаешь душой.
Я кое-что видела в мире и могу сказать точно: молодыми умом остаются лишь те, кто перестал глядеть в проклятый ящик.
Телевизор не только крадет драгоценное время нашей одной единственной жизни, но и создаёт ощущение, что ты знаешь мир — ничего более далёкого от правды. Как сказал Хемингуэй, ты ничего не знаешь наверняка, пока не увидел этого своими глазами.
Если смотреть не в экран, а вокруг, не будет надуманных стран-врагов, нагнетенной тревожности, мнимого чувства опасности.
Правда — в ногах, книгах, живых разговорах. В одиночестве и тишине, которых мы все так боимся.
Все ещё горю радостью странника, который давно не был дома. Смотрю в лица своих людей, говорю на языке, родном и самом любимом, дышу опавшими листьями, морозной землёй, кофе, который для меня здесь вкуснее, чем в Бразилии и Колумбии.
Они говорят, здесь не так то и это, но для меня это лучшее место в мире.
Холодный лес, как же я по тебе скучала на горячем карибском песке.
Cлайд с цитатой