Она унаследовала невероятную ярость от своих предков. Гнев, который течет по её венам — её наследие. Ужасная боль, которую она перенесла, вызвала это. Стремительная и смертоносная, Дух бесконечно ищет свою месть.
наследие
Cлайд с цитатойДжорджи, они издевались не над твоим дедом, а над твоими жалкими попытками от него откреститься. Вот чего ты никогда не понимал.
[Бёрр]
Итак, о нем пошла молва, о нем говорили:
«Этот парень ненормальный».
На собранные средства его отправили на материк.
«Получи образование, но не забывай, откуда ты вышел,
И твое имя станет известно всему миру.
Как тебя зовут, парень?»
[Гамильтон]
Александр Гамильтон,
Меня зовут Александр Гамильтон.
Я не сделал еще миллион вещей,
Но дайте срок, дайте срок…
[Гамильтон]
Мне хотелось сделать то же, что сделали вы:
Закончить обучение за два года, а потом присоединиться к революции.
Он смотрел на меня как на глупого, но я не глупый.
Так как вам удалось сделать это?
Как вы закончили обучение так быстро?
[Бёрр]
Это было предсмертное желание моих родителей —
Перед тем, как они покинули этот мир.
[Гамильтон]
Вы сирота. Конечно же! Я тоже сирота.
Господи, хотел бы я, чтобы началась война.
Тогда мы сможем доказать, что достойны большего,
Чем кто-либо ожидал…
Вчера произошёл пожар в соборе Парижской Богоматери. Весь мир с ужасом следил, как огонь уничтожает один из самых известных в мире памятников архитектуры. В соцсети сразу пришла полиция скорби и начала травить тех, кто неправильно переживает и тем более позволяет себе шутить над трагедией. Инстаграм и Фейсбук заполонили грустные эмодзи, москвичи понесли цветы к посольству Франции, Минкульт обещал прислать французам денег, а Путин не только выразил соболезнования, но и предложил отправить в Париж лучших российских реставраторов.
К сожалению, русские города не удостаиваются такой чести, как Париж. Русская культура и история никому не нужны. Люди, переживающие за Париж, совершенно спокойно сносят остатки исторического наследия в своих родных городах. Оно и понятно: за Париж переживать куда естественней. Это ужасно, что у парижских детей, что у детей наших чиновников теперь не будет прекрасного собора (хотя, конечно, восстановят: к счастью, разрушения не критичные, а интерьер вообще не пострадал). Что касается наших детей, то их судьба и воспитание мало кого беспокоит: «Русскому Ваньке хватит и торгового центра».
— Египет не позволит разграбить собственное наследие!
— Тогда скажите, что Египет делал на протяжении трех тысяч лет, что в Долине Царей не осталось ни одной не разграбленной гробницы, кроме той, что нашел я.
Для нас нет ценнее исторического наследия, чем родной язык. Следовательно, нет и долга выше, чем дорожить им как своей жизнью.
Всё начинается с почвы, лозы и винограда. Запах виноградника. Он как запах рождения. Он пробуждает покрытые патиной времени... древние... в общем, глубинные и вероятно неосознанные импульсы в моей душе.